Никогда прежде я не подвергалась такому унижению. Я не прикоснулась к обеду, несмотря на приказы и угрозы тётушки. Кроме того, я постоянно чувствовала на себе насмешливый взгляд Мадары и мне хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда. После обеда я, не осмеливаясь поднять глаза, принялась вязать чулки, и вязала их весь день. Когда вечером мне удалось закончить этот ставший к тому времени для меня мерзким и ужасным предмет рукоделия, и показала его моей тёте, то эта мегера лишь назидательно произнесла:
– Хорошо. В этот раз у вас всё получилось, и вы должны знать, что если вы будете вести себя подобающим образом, вам не придётся опасаться меня, и я не буду строга с вами… но это наказание непременно случится с вами… но только тогда, когда вы сами меня вынудите к этому.
Несмотря на эти слова, жуткое впечатление от её утренних угроз не рассеялось, и я чувствовала себя во власти женщины, которая может в любую минуту привести в исполнение свою угрозу наложить на меня постыдное наказание, и была этим морально уничтожена. Я спешно легла в кровать, спустив мою ночную рубашку до самых ног, как будто для того, чтобы обезопасить себя от неожиданных ударов, и съёжившись в моей постели, как маленькая девочка, попыталась заснуть.
Я буду частенько возвращаться к этим ужасным моментам моей жизни. К счастью, я виделась тогда только с моей подругой Кати, и её визиты заставляли меня немного забыть болезненные волнения, которые я пережила позавчера.
Я уже начинала понемногу забывать угрозы моей тёти и ощущать радость жизни, которую Илзе, уезжая, казалось, унесла с собой. Но моя несчастная страсть к чревоугодию меня снова погубила.
Тётушка, которая собиралась дать ужин для нескольких своих подруг, хранила для этого торжества несколько прекрасных персиков, которые она положила на шпалеры в саду, намереваясь их взять оттуда только в день торжественного события. И, как будто подозревая неладное, она мне персонально запретила даже касаться их! Я и так знала, что мне запрещено есть плоды в саду, а тут ещё такое особое предупреждение.
Но так как гулять в этом самом саду мне никто не запрещал, я могла издалека наслаждаться видом этих прекрасных персиков, лежавшие на садовых шпалерах, и однажды не смогла сдержаться от внезапно… впрочем, вполне закономерно возникшего у меня неистового желания съесть один или два из них, ведь багровая бархатистая кожица делала их столь аппетитными! Я вспомнила… подумала, как часто во время ужина говорили в моём присутствии о мародёрах и ворах, мигрирующих по стране, которые воровали всё подряд, и решила, что если я съем парочку этих волшебных фруктов, то смогу свалить вину на них, и меня никто не будет подозревать. Поэтому я выбрала момент, когда тёти Анны не было в доме, чтобы стянуть пару-тройку персиков. Но только я взяла два магических