– Я ей позвоню и тогда точно узнаю: она это или нет, – сказал Андрей и быстро выпил. Вытащил из кармана телефон.
– Прекрати, – сказал я.
– Час ночи, – запротестовал Никита. – А если это не она?
– Наоборот, – перебил его я. – А если это она?
Они уставились на меня. Виски – мой лучший учебник по психологии.
– Если это не она, не проблема. «Прости, но я безумно скучаю, не могу спать» и бла-бла-бла, как пойдет. Но если она? Ты что, будешь, сидя в пяти метрах, орать ей сквозь музыку «Привет, как дела?!» и не слышать, что она отвечает?
– Да, – сказал Никита. – В первом случае ты придурок, а во втором жалкий придурок.
Андрей сидел, раздавленный логикой. Он её почти уже любил, а она прогнала его, после того, как он её проводил домой из театра и поцеловал в лифте.
– А что ты хотел? – сказал я. – Может, она не хотела в театр? Или не хотела целоваться в лифте? Или, может, хотела, чтобы ты не уходил, а ты ушел.
– У нее мама дома была, – объяснил он. – Не могу же я в тридцать пять целоваться при маме.
– Да хоть при папе, – насмешливо кинул Никита.
И налил. Бутылка заканчивалась. Надо было брать еще одну. Или не брать. Всё зависело от обстоятельств.
– Значит, так, – сказал Никита. – Я иду к диджею и говорю ему, какую песню поставить. И ты сразу, как только я окажусь у его пульта, вставай и иди к ней. А то кто-нибудь её под эту песню пригласит.
Мы посмотрели на девок за столиком. Девки были видные. На них посматривали не только мы, план мог рухнуть из-за промедления.
– А что за песня-то? – спросил Андрей, осмысливая и робея.
– Безотказная, – объяснил Никита.
Он встал и пошел.
Даже я заволновался. Мы смотрели то на столик девушек, то на Никиту. Он сказал что-то диджею и махнул нам.
Я толкнул Андрея. Он покорно встал и пошел. Под звуки лучшей из романтических песен.
– Ночь по улицам прошла… – сказал одобряюще всем нам Григорий Лепс.
Андрей навис над девушкой сбоку, что-то сказал ей на ухо. Взял за руку и повел в центр зала.
«Лепс, – думал я. – Не подвел, красавец».
– Ну как? – самодовольно спросил Никита. – А-а?
– Ни хрена без нас не может, – согласился я.
Мы чокнулись. Потом обнялись. От избытка чувств.
– Может даже не узнать среди тысяч женских лиц!
– Лепс в теме, братик, – сказал мне Никита. – Андрюха точно может не узнать.
– Ты как хочешь, а я пойду, – сказал я и встал. – Сейчас приглашу кого-нибудь.
Две девушки за тем столиком остались сидеть. Пили шампанское. Или просекко.
– Блондинку или другую? – спросил я и пошел.
– Блондинку! – крикнул Никита.
Мы кружились. Надо было что-то сказать. А может, и не надо.
– Как тебя зовут?! – крикнула она, но Лепса перекричать всё равно не смогла.
Я подумал и крикнул в ответ:
– Никита!
– Здóрово! –