Княжичу удалось отрубить несколько пальцев на передней лапе рептилии. Стон боли заглушил яростный клич владыки, разнесшийся далеко по Горам.
Ирвальд ликовал.
Ещё немного, и тварь полетит вниз со скал прямо в бушующий водоворот Вечности.
Но ящер внезапно замер. Ирвальд поспешил отвести ядокрыла в сторону, опасаясь подвоха. И тут рептилия изменила цвет.
Ирвальд зарычал от досады. Победа была так близка. Если бы не бесовской дождь, застилавший глаза, он успел бы заметить, куда юркнула тварь. Далеко уйти ящер не мог – яд не позволил бы ему так быстро передвигаться. Сохранять цвет стоило огромных усилий. Оставалось лишь ждать, пока тварь совсем вымотается.
Ирвальд занёс меч, готовый вонзить его в глаз ящеру, как только тот откроется. Но ящер крепко держался, несмотря на град, молотивший изо всех сил.
Ирвальд, сцепив зубы, тоже терпел. Ядокрыл распустил перья, выставив остриём вверх, и градины отскакивали от него, словно орешки.
Внезапно раздался звук, похожий на писк. Ирвальд навострил слух – раньше он такого не слышал. Звук приближался и стал походить на плач. Княжич достал из-за пояса кинжал и приготовился метнуть его в приближавшегося врага.
Одна из скал шевельнулась – толстое неповоротливое тело рептилии отделилось от поверхности и скользнуло вниз, прямо к копытам ядокрыла. Кожа ящера стала медленно принимать привычный цвет затхлого болота.
– Пощади, – вымолвил ящер, с трудом шевеля языком.
Ирвальд изумлённо смотрел на почти поверженного врага, молящего о пощаде. В Межгорье это было непринято. Ни щадить, ни требовать милости.
К тому же ящеры почти не разговаривали на языке двуногих существ. Но, видимо, княжич не знал всего до конца.
– С чего вдруг? – грозно спросил Ирвальд.
Плач раздался совсем близко. Владыка слегка повернул голову и сумел разглядеть небольшой комочек, покрытый зелёной чешуёй.
– Твой отпрыск? – спросил он ящера.
– Последний – прошипела рептилия, – пощади…мой род…
Ирвальд понял: ящер и его детёныш были последними в роду. Он и вправду не слышал, чтобы в Межгорье ещё встречались ящеры. Стало быть, убив этих двоих, он навсегда очистит от них Горы. Искушение было велико. Голова ящера стала бы достойным украшением над камином в замке князя, а слава ещё долго не давала бы покоя завистникам.
– Пощади, – упрямо повторял ящер, даже не пытаясь защититься.
– Что мне с того? – спросил княжич.
Рептилия не ответила. Возможно, не знала подходящих слов или не могла их произнести. Она молчала, уставившись на него единственным здоровым глазом. Из раны от отрубленных пальцев по-прежнему сочилась кровь.
Ирвальд знал, что вся долина ждёт голову ящера, изнывая от нетерпения.
– Я подумаю, – внезапно решил Ирвальд, пряча меч в ножны, – возможно, я убью тебя позже.
Княжич сжал коленями бока