Но, став шпионом, он внезапно обнаружил, что мир утратил все измерения и стал каким-то плоским. Знатные люди, даже императоры и короли, оказались вдруг такими же мелкими и подлыми, как последний вонючий рыбак. Дальние народы: Конрия, Се Тидонн или Киан, – из экзотических или зачарованных сделались скучными и обыденными, как любая рыбацкая деревушка на Нроне. Священные вещи: Бивень, Тысяча Храмов и даже Последний Пророк оказались всего лишь частным случаем вещей нечестивых, вроде фаним, кишаурим или колдовских школ, как будто слова «священный» и «нечестивый» менялись местами так же легко, как партнеры за карточным столом. А новые времена представляли собой всего лишь затасканную версию древних.
Став адептом и шпионом, Ахкеймион обошел вдоль и поперек земли всех Трех Морей, повидал многое из того, что когда-то приводило его в священный ужас, от которого сладко сосало под ложечкой, и успел убедиться, что байки его детства лучше правды. С тех пор как в отрочестве его определили как одного из Немногих и увезли в Атьерс, учиться в школе Завета, Ахкеймиону доводилось наставлять принцев, оскорблять великих магистров и выводить из себя шрайских жрецов. И теперь он твердо знал, что познания и странствия выхолащивают мир, лишая его чудес. Если сорвать завесу тайны, измерения мира скорее сжимались, чем расцветали. Нет, конечно, теперь мир для него сделался куда сложнее, чем когда Ахкеймион был ребенком, но в то же время – гораздо проще. Повсюду люди занимались одним и тем же: хапали и хапали, как будто титулы «король», «шрайя», «магистр» были лишь разными масками, прячущими одну и ту же алчную звериную харю. Ахкеймиону казалось, что единственное реальное измерение мира – это алчность.
Ахкеймион был средних лет колдун и шпион, и от обоих занятий он успел устать. И хотя он в этом ни за что бы не признался, его снедала тоска. Как сказали бы старые рыбачки, он слишком часто вытягивал пустой невод.
Расстроенный и озадаченный, Ахкеймион оставил Гешрунни в «Святом прокаженном» и поспешил домой – если это можно назвать домом – через темные проулки Червя. Червь, тянувшийся от северных берегов реки Сают до знаменитых Сюрмантических ворот, представлял собой лабиринт обветшалых доходных домов, борделей и обедневших храмов. Ахкеймион всегда думал, что название «Червь» этому месту подходит чрезвычайно. Вечно сырой, источенный тесными проулками, Червь и впрямь напоминал собой какое-то неприятное подземное существо.
С точки зрения его миссии, Ахкеймиону тревожиться было не о чем. Скорее наоборот, следовало радоваться. Если не считать того безумного момента с хорой, Гешрунни открыл ему несколько важных тайн. Оказалось, что Гешрунни вовсе не был счастлив своей участью раба. Он ненавидел Багряных магов, ненавидел с почти пугающей силой.
– Я сдружился с тобой не ради твоего