Мужичонка нисколько не обиделся, радостно хихикнул, потер руки, сказал:
– Я вижу, что мы движемся в правильном направлении. Замечательно, замечательно. Какие гарантии вы предпочитаете?
Сергей растерялся. Попросить удостоверение? Потребовать демонстрации? Приказать снять кеды, чтобы убедиться, что нет копыт? Последняя мысль его развеселила, он улыбнулся, и мужичонка тут же захихикал в ответ. Но вдруг перестал и сказал совершенно серьезно, даже грустно:
– Теперь вы понимаете мое положение, Сергей Геннадьевич? Я ученый, а должен заниматься всякими фокусами, чтобы доказать, что я не шарлатан. Без фокусов никто мне не верит, с фокусами меня боятся.
– А вы еще кого-то просили? – удивился Сергей: мысль была неожиданной и странно успокаивающей.
– Ну конечно, – сказал Альфред. – Многих.
– И никто не согласился?
– Ну почему же, соглашались. Только ни у кого не получилось. Последний, такой многообещающий товарищ, проспал. За десять дней до конца, представляете, – сказал он с досадой.
– А почему вы думаете, что у меня получится?
– Потому что для вас это очень важно, – мягко сказал Альфред. – Очень важно.
Минут пять они молчали, Сергей думал, мужичонка откровенно наблюдал за ним.
– Предположим, я соглашусь, – сказал Сергей. – И, предположим, у меня получится. Что тогда?
– Тогда вы получите то, что желаете.
– И как я это получу? – поинтересовался Сергей. – Приду к ней – и она мне на шею бросится?
– Ну зачем так грубо? – обиженно сказал Альфред. – Еще раз, Сергей Геннадьевич, я не шарлатан, не черный маг, я ученый. Изменение магнитного поля – это сложный процесс, он должен происходить постепенно, это требует времени. Работать я начну, как только получу ваше согласие, изменения обычно бывают заметны со второй недели. Впрочем, бывают и более, и менее чувствительные индивидуумы.
– А если у меня не получится?
– Процесс будет остановлен с непредсказуемыми последствиями.
– Это как?
– Может быть, изменения окажутся постоянными, а может быть, и нет. Скорее всего, вы вернетесь к тому состоянию, которое мы имеем на сегодняшний день. Ухудшение крайне маловероятно, так что вы практически ничего не теряете, Сергей Геннадьевич, совершенно ничего.
– А вам со всего этого какая выгода?
– Видите ли, я разработал теорию о связи энтропии с возможностью искривления пространства. Этот эксперимент должен снизить уровень энтропии в вашей отдельно взятой жизни и…
В дверь постучали.
– Сережа, у тебя живот болит? – спросила мать.
– Ничего не болит, – стесняясь мужичонки, крикнул Сергей. – Я ванну принимаю.
– Опоздаешь, – сказала мать и ушла.
Сергей бросил взгляд на часы, времени и впрямь оставалось