«Москва засыпает в объятьях реки…»
Москва засыпает в объятьях реки.
И дышит Москва материнским теплом.
Я чувствую, словно пожатье руки,
Удачу за каждым углом.
Когда ты в Москве начинаешь с нуля
Нелегкую жизнь, свято веришь в добро,
Тебе помогают и звезды Кремля,
И Чистых прудов серебро.
Но главное – лица, глаза москвичей!
Даря им улыбку, ты ловишь в ответ
Признанье и веру, и всё горячей
Любви проникающий свет.
У образа святого Серафима
Бегут деньки заветные земного бытия.
Ну что ж, Земле положено вращаться.
Мир на меня не сетует, не сетую и я,
Вот только трудно иногда прощаться.
Но вы, печали светлые, подаренные мне,
Айда в мой дом, не проходите мимо:
На полочке молитвенной разместитесь вполне
У образа святого Серафима.
Обида ли, предательство пронзают жизнь мою,
Копя прогорклость разочарований.
От тех, кто дорог, и дорог порою устаю,
Верней, от беспредельности исканий.
Но вы, минуты темные, пришедшие ко мне,
Куда ж без вас, унылых пилигримов:
С печалями разместитесь на полочке вполне
У образа святого Серафима.
Не все желанны странники у моего огня,
Но каждому согреться бы вестимо.
Потери безвозвратные преследуют меня,
И их число растет неудержимо.
А всё же, время черное, одолженное мне,
Пускай земля с тобой непримирима,
Найдешь и ты пристанище на полочке вполне
У образа святого Серафима.
Я знаю, будет белая предвечная пора,
Когда роднее скрип знакомой двери,
Искать земного счастья станет наша детвора
И километры на секунды мерить…
Взгляну я на собрание холодных темных дней,
А там тепло и свет неугасимый —
Сверкают драгоценности на полочке моей
У образа святого Серафима.
Сон под Рождество
Храм, алтарь, иконы светятся,
Молод я и полон сил,
Свечи, лик Владыки вечности,
Надпись древняя: «Проси».
Мрак в углах, застывший комьями,
Тишина, лампадный дух…
Перед древнею иконою
На колени упаду:
«Не ценю, Владыко грозный мой,
Деньги, власть и их устав,
Ты мне долюшку дорожную
Да любви чуть-чуть оставь.
И оставь мне ночи мглистые,
Жуть лесную, волчий вой —
Встречу дождь и небо чистое
С непокрытой головой.
На обиду б не обидеться,
Жизнь прожить – не скоротать,
И пускай всегда мне видится
В непонятном – благодать.
Никому не быть помехою…»
Попрошу и знаю – дашь
Хлеба черного краюху мне,
Лист бумаги, карандаш…
«Пусть дано