Багровый пик. Нэнси Холдер

в Англию, как раз вовремя, чтобы попасть к зимнему сезону.

      Эта маленькая шутка вызвала смех и выкрики за столом. Но Эдит ее не поняла. Это не предложение. Он уезжает. Бросает ее точно так же, как бросил бедняжку Юнис.

      Но я думала… я думала, что он… любит меня.

      Опустошенная, Эдит пробормотала извинения и покинула столовую.

      Она не заметила, что он вышел вслед за ней, пока он не произнес ее имени.

      – Эдит.

      Она заставила себя забыть о боли, так же как сделала это тем снежным днем, когда испытывала ее, столкнувшись с настоящей смертью. Сейчас, когда ее сердце разбилось вдребезги, она поступила так же. Она думала… она надеялась…

      – Вы нас покидаете, – каждый звук давался ей с трудом, но она ничем не выдала себя. Ее голос был таким же твердым, как и его взгляд за несколько секунд до того, как он нанес смертельный удар.

      – Мы должны немедленно вернуться и заняться делами, – пояснил Томас. – Разработка шахты должна начаться прежде, чем наступят холода. – И вот новый удар: – А так как в Америке нас ничего не держит….

      Разве можно быть таким жестоким? Неужели он этого не понимает?

      – Понятно.

      Эдит подошла к лестнице и здесь заметила отца, который стоял неподалеку. Ее милый отец, скорее всего, понимал, что это решение Томаса причинит ей боль, и стоял на страже на тот случай, если он понадобится. Так что ее все еще любят.

      – Ваша рукопись, – продолжил Томас. – Я прочитал новые главы. Завтра утром вам ее доставят.

      – Очень мило с вашей стороны, – мысленно Эдит вернулась к их первой встрече, когда он восхищался написанным, еще не зная имени автора. Между ними сразу же возникла связь. Ну конечно, возникла. Теперь боль в сердце превратилась в настоящую агонию.

      – Вы все еще хотите знать мое мнение? – поинтересовался англичанин. Девушка кивнула, и он начал было говорить, потом запнулся и продолжил голосом, который говорил о том, что для него это не более чем постылая и формальная задача: – Очень хорошо. Ваше произведение сентиментально до абсурдности. Чувства, которые вы описываете с такой серьезностью… эта боль, эти потери…. Вы этого сами никогда не проживали. Создается впечатление, что вы знаете только то, о чем прочитали у других авторов.