Владислав ехал во Врачебно-полицейский комитет и с холодком в груди представлял как объём предстоявшей ему работы, так и тот результат, который будет получен после её выполнения. Хорошо, если из пятнадцати тысяч питерских проституток он по нескольким чертам словесного портрета сумеет отобрать хотя бы одну тысячу потенциально подозреваемых (да больше их будет, больше!). Получившийся огромный список он пофамильно задиктует по телефону во все те участки, где эти дамочки зарегистрированы. Полиция соберёт поименованных проституток в определённый день к назначенному часу и он, Владислав Гаевский, начнёт метаться по городу в компании с гостиничным портье и коридорным, показывая им этих женщин. Хорошо, если полицейские чины сработают точно и сумеют обеспечить поголовную явку всех названных женщин. А если нет? Значит, придётся приезжать в один и тот же участок и во второй раз, и в третий… И самое противное заключалось в том, что никакой гарантии конечного успеха вся эта работа не имела. Будет достаточно проглядеть всего одну карточку в картотеке Врачебно-полицейского комитета, и этот недосмотр превратит всю работу в бесцельную суету… Вот такая она, правда жизни.
Не лежала у Владислава Гаевского душа к этой работе. Но он знал, что сделать её обязательно надо. И сделать непременно хорошо. Даже не потому, что за результат последует строгий спрос со стороны Путилина (хотя и по этой причине тоже). А прежде всего потому, что никакого другого реального выхода на загадочную рыжеволосую женщину у следствия просто не было.
Агафон Порфирьевич Иванов ничего не знал о том, что Путилин благодаря сообщению филера твёрдо установил следующее: парочка, вышедшая из второго номера не садилась в вагон конной железной дороги на Знаменской площади, а повернув с Лиговского проспекта, пешком двинулась по Невскому. Сообщение это делало совершенно бессмысленной поездку сыскного агента в Управление «конки», поскольку при всём своём желании он ничего выяснить там так и не смог бы.
Но ввиду отсутствия оперативной связи между Ивановым и его начальником, Агафон был вынужден потратить вечер седьмого августа на то, чтобы перехватить на кольце «конки» вагоновожатых и кондукторов, проезжавших ранним утром через Знаменскую