– Не так остервенело, пожалуйста, – заметил Васбегард, моргая и всем своим видом показывая, что его совсем не волнует, почему я нависаю над ним с видом, который явно намекает о наличии к нему претензий.
– Чьерцем, если ты думаешь, что насылать в мои сны иллюзии забавно, то спешу тебя расстроить: это не забавно. Кошмары с поединками и твоими знакомыми не представляют для меня никакого интереса!
– Какими еще знакомыми? – удивился маг, и голос его спросонья звучал жестко и хрипло.
– Тот музыкант с приема, твой сообщник, который просил передать сообщение!
– Ах, это… – зевнул Чьерцем. – С него чары сходят, вот он и развлекается напоследок. Не принимай близко к сердцу.
– Но при чем тут я?
Бьюсь об заклад, в ту секунду моя ненависть к холоду, кошмарам и всему живому могла с легкостью принять обличье какого-нибудь звероподобного демона, возвышающегося за моей спиной.
– На тебе тоже было немного колдовства. Нам было нужно, чтобы ты запомнила. – Мастер иллюзии позволил себе с блаженством потянуться.
Утром 5 ноября 889 года мы высадились на перрон железнодорожного вокзала Лоэннлиас-Гийяра: четыре Ядовитых мага; три одельтерских чародея, призванных следить за нами, пока мы пребываем во Фье-де-ля-Майери; имперский теоретик магии, откликнувшийся на просьбу месье Васбегарда; и ложная сестра мага Государственного Архива. У меня на руках был поддельный паспорт, а остальным Ядовитым людям одельтерские чародеи предоставили заклинание иллюзии, превратившее пустой бланк в безукоризненный государственный документ. Слава Сетшу, железнодорожные проводники, в отличие от работников таможни, без распоряжения руководства документы на наличие магии не проверяли.
Служащие, по своему обыкновению, выносили из багажного вагона чемоданы, чтобы вернуть их пассажирам из первого класса. Но никто из них не догадывался, что среди имперцев здесь были люди с островов Тари Ашш. Под колдовскими масками никто не узнавал оранжевых глаз.
– Вам так к лицу… одельтерская мода, – когда все удостоверились, что их багаж на месте, шепнул Ядовитым чародейкам одельтерец Матье Деверо.
Унемша Гатадрис и Кайхесши Таш'Таэтт рассмеялись. Людей с Тари Ашш всегда забавляло, что иностранцы считают их внешность безумной. Впрочем, Ядовитые чародейки с той же уверенностью могли считать странным самого Матье: невысокого, светловолосого, с непременно добрым округлым лицом, образованным маленьким носом, строгими губами и маленькими же глазками.
Однако обе стороны находились сейчас в паритете. Ведь чародейки моих земель, обзаведшиеся серыми глазами и высокими одельтерскими куафюрами[36], мало чем отличались от имперских женщин. Разве что они были слишком бледны, как после продолжительной болезни. Девушки чувствовали себя хуже, чем мужчины, но старались держаться, что