Предпоследней к Первому князю Синклита прибыла атташе по науке и культуре Саир Таш'Ахес. Когда ее маленькая ножка перешагнула порог кабинета, Тейенсс Таш'Усс, тяжело опираясь на трость, встал с кресла. Последним вошел князь Стайеш Таш'Найесх. Опоздавшего на пятнадцать минут, его встретили с осуждением: в царстве Тари Ашш это считается серье зной провинностью.
Но теперь все были в сборе, и князь Таш'Усс вышел на середину комнаты. Он выпрямился и заговорил на сетшенай-тайхаш, труднопроизносимом языке Ядовитой нации:
– Стучите по всем стенам, загляните за каждую картину, будьте внимательны! Ищите странные, колдовские предметы. Не верю, чтобы Империя не установила здесь колдовской захват голоса.
Делегаты водили руками по обоям, ожидая, что кисть провалится за иллюзию или нащупает на скрытой полке магический предмет, снимали и снова вешали на гвозди картины. Действом руководил выписанный из Фье-де-ля-Майери одельтерский чародей, под магической маской неотличимый от чародея Таффура Вахэйля. Самозванец дотошно осматривал все предметы интерьера, оценивал их на присутствие чар, а совсем уж подозрительные вещи подсвечивал с помощью проявляющего заклинания. Это была не Ядовитая магия, но из присутствующих он был единственным чародеем, а остальные в разновидностях колдовства не разбирались.
– Здесь, – повторяя голос Таффура, объявил лже-Вахэйль и указал на изящную керамическую статуэтку в виде полуобнаженной женщины, выходящей из морской пены.
Одельтерский чародей говорил на чистом сетшенай-тайхаш; так Стайеш убедился, что Архимаг выставил на места отбывших в Лоэннлиас-Гийяр магов весьма подготовленных людей. От лица Ядовитых чародеев те могли разыграть любые комедию и трагедию, однако одельтерцам запретили делать это под страхом смертной казни.
– Только она? – строго и недоверчиво спросил Первый Князь Синклита, все еще выискивавший взглядом магические вещи.
– Да, княже.
– Поставьте ее на пол.
Княгиня Истенисса Таш'Дассийнеши, Второй секретарь дипломатической миссии, легко подхватила фигурку и, не дожидаясь, пока прикажут принести ткань, сняла со своей шеи теплый шарф. Обернув дорогой шерстью уменьшенную копию тотема Салассии, древней покровительницы морей, она поставила статуэтку на пол. Тейенсс Таш'Усс взял трость в две руки и, размахнувшись, со всей силы ударил по фигурке ручкой из слоновой кости.
Раздался звук разбиваемой керамики, а вместе с ним короткий и громкий, будто умерщвляли ребенка, крик. Вопль вышел настолько омерзительным, что окружающие зажали уши.
Но уже секундой позже в кабинете воцарилась тишина.
– Вот так, – повелительным тоном заявил Тейенсс Таш'Усс. – Ни одна одельтерская сволочь не станет подслушивать!
Лже-Вахэйль учтиво поклонился