– Переплут, ты мою Любомилу не тронь!
– Нужна она мне, – смеялся парень, поглаживая бородку.
– Не тронь, говорю, мою дщерь, не то беду на себя накличешь. Это я тебя, как заслуженный волхв, предупреждаю. Велес про то прознает и всенепременно тебя наказует. Нашлёт на тебя, на гулёну блудливого, своих карачунов, мало не покажется. Любомила, между прочим, его крёстная дочь. Так что внемли моему мудрому совету – не тронь её.
– То есть всех дев тронь, а твою дщерь не моги, да?
– Я предупредил. Тебе же, охальнику, добра желаю.
– Себе ты добра желаешь, а не мне. Жадён ты, Велеслав, и скупердяист, так и скажи. А то Велесом пугаешь, карачунами грозишься. А на поверку работницу из дома отпускать не хочешь, чтобы она горбатила на тебя от зари до зари, да тятеньку содержала, пока он мухоморами закидывается.
– Это всего один раз было, – кашлянул Велеслав.
– Ага, рассказывай… Ты же каждый день прёшься. Ну, и как, хорошо мухоморы вставляют?
– Не твоё дело.
– Видать, хорошо, если ни одного мухомора окрест за десять вёрст не сыскать.
– Ты хочешь сказать, что я на грибы подсел?
– Знамо дело. Но я тебя не обвиняю – каждый прётся, как может.
– Я будущее своего рода просекаю, – надулся Велеслав, – я, можно сказать, на заклание себя отдал. Всё за ради людей, всё за ради добрых дел.
– Сделай перерыв, – посоветовал Переплут, – отдохни. Лучше сыроежками похрусти, здоровей будешь.
– От сыроежек не тащит, – вздохнул Велеслав, – только в брюхе бурчит.
Бурмакина затрясло. Из параллельного мира донёсся нетерпеливый голос брата-два:
– Вань, где у тебя презервативы?
– Что?!
– Презервативы где? Девчонки упёрлись и без них ни в какую.
Бурмакин вышел из анабиоза и сообразил, что это Переплут трясёт его плечо и требует изделие № 2.
– Вы что там, совсем, очумели?
– Да очнись ты, наконец! Где у тебя презервативы?
– Посмотри в ящике стола, там целая коллекция.
– О-о-о, кажется, нашёл. А ты смотри про Велеслава, смотри, не отвлекайся.
Ваня снова провалился в глубокую старину.
Воды озера были темны и прохладны. Звёзды спрятались, и только месяц украдкой, из-за туч, подглядывал за голыми девами. А девы шумно плескались, ныряли, шутя, топили друг друга, их длинные волосы плыли по воде словно змеи, а грудь молочно светилась в темноте. Их призывной смех и визг далеко разносились в ночном воздухе. Два рослых, красивых, бородатых парня сидели в кустах нагишом и ждали начала празднества. До него оставались считанные