Он не рассердится, все будет куда хуже, ей придется смотреть, как на него накатывают волны разочарования, когда он услышит новости. Смотреть, как он обмякнет, и видеть написанное у него на лице: я знал, что так и будет, если я с ней пойду. Дурак, дурак.
Анна не понимает, почему ему здесь так противно. Словно деревья – руки, которые его хватают, чтобы удержать. Улучив минутку, Анна открывает входную дверь и вдыхает зимний воздух. Ее родители живут в домике лесника, одни в целой долине. Его название – Дом в Глубине – было с ней с детства, насколько хватало памяти.
Это самая душистая часть леса. Лето идет сюда не торопясь, вползает поздно, медленно расстилает свою зелень. Весна показывается, словно зеленоватая глазурь на слежавшейся холодной земле. Даже летом в буйной растительности сохраняется холодок – все здесь растет в темноте, неся в сердце крапинки холодной грязи. Но Анне тут нравится: привкус речной воды в воздухе от ручья, бегущего по дальнему краю сада, пустой каменный свинарник с другой стороны, запах дровяного дыма от печной трубы. Она вдыхает все это и снова поворачивается к кухонному столу и к своей матери.
– Что ж.
Мать думала, пока Анна стояла у двери, выбирала, как лучше принять новости. Она быстро отказалась от мысли изображать осуждение или гнев. Что толку? Тесто в миске стало почти как пудра. Мать прибегла к старому проверенному способу.
– Так и бывает, когда сами молоды, а ночи длинные. И пусть кто со мной не согласится.
Мать встает, обходит стол и кладет руку в муке Анне на плечо.
– Может, ты…
Она не договаривает.
Анна вроде как не должна знать, как – иногда – мать помогает испуганным, отчаявшимся девушкам. Она не должна знать о чудовищных розовых трубках и резиновом мешке, который надо наполнять водой, – все это лежит у матери в шкафу в запертом чемодане, – и пускать струю женщинам внутрь, словно они – лодки, которым надо вычистить днище. Анна любопытная, – любопытство и привело к ее нынешней беде, – она много лет назад нашла связку ключей, тонких, серебристых, спрятанных на дне вазы. Она сразу поняла, от чего они. Чемодан к тому времени уже давно вызывал ее интерес. Отец в часовне, вся долина там. Приземистое здание из серого камня стоит над долиной, словно присматривает за всеми. В доме тоже есть око. Оно вышито на канве и забрано стеклом, висит над камином, а снизу вышито: «Ты Бог, призревый на мя». Анна думает, что, когда приходят девушки, око, должно быть, опускает виднеющееся над ним веко, пока женщина не уйдет, вымытая дочиста. Женщины здесь живут так, под покровом леса. Анна, хоть и не из первых рук, знает, что многие из них верны старым обычаям. Мужское устройство, с законом, часовней и полем для регби