Коля взял друга Сеню за шиворот и потянул на себя. Изо рта у него несло чудовищным коктейлем из сивушного перегара, табачного выхлопа, чеснока и кариеса.
– Я всё понял, – пискнул ничего не понимающий Волобуев, – больше вы меня не увидите.
– Смотри у меня, Сеня, – предупредил Жбанов, распространяя зловоние, – ещё раз сунешь нос в эту квартиру, и ты покойник.
В конце коридора послышались звуки открываемой входной двери и раздражённые голоса.
– Бандит! По нему тюрьма плачет! Безобразие. Мы имеем полное право, распоряжаться своей собственностью, как нам заблагорассудиться, – негодовал тонкий мужской голосок, – а он не даёт совершиться ни одной сделке. На вас одна надежда. Нам посоветовали вас, как самого опытного риэлтора.
– Пожалуйста, проходите, не бойтесь, сейчас он на работе, – заверил сварливый женский голос, – представляете, мы купили комнату три года назад и за всё это время не прожили тут и двух недель. Этот Жбанов третирует нас, пользуется один всеми подсобными помещениями, кухней, ванной и туалетом. Получается, что он живёт не в коммунальной квартире, а в отдельной.
– Этот мерзкий Жбанов разогнал нам всех покупателей, – пожаловался мужской дискант, – его убить мало.
Колюня отшвырнул Максимыча в сторону и косолапой медвежьей поступью направился к открывающейся двери.
– А-а-а! Соседушки! – заревел он, – пожаловали на огонёк!? Да не одни, а с риэлторшей. Пришли меня проведать, падлы! Проходите, гости дорогие, проходите. Наверное, уж и не чаяли меня увидеть? А я тута. Из-за вас, интеллигенты вшивые, я теперь безработный и состою на учёте у нарколога. Проходите, я вас сейчас казнить буду!
– По какому праву! – пискнул мужской голос, – по какому праву вы терроризируете нас и покупателей на нашу комнату!? Мы имеем конституционное право, распоряжаться ею по собственному усмотрению. Если мы не можем с вами ужиться под одной крышей, это ещё не значит, что мы не имеем право, продать нашу законную жилплощадь. Вы, Жбанов, хулиган!
– В хлебососку хочешь, подлюка!? – Кольша взял тонкоголосого за грудки и принялся трясти, как многодетную яблоню.
Максимыч опрометью выскочил из опасной квартиры и устремился вниз по лестничной клетке, мысль воспользоваться лифтом ему и в голову не пришла.
– В гробу я видел таких «первенцев», – бормотал Волобуев, летя, домой на крыльях ужаса, – пошли бы эти детишки куда подальше. Как говорится, дети – это наша надежда, что старость не будет долгой.
Глава 3. Гриша Шишов
Волобуев зарёкся ходить по «детям» – себе дороже. Однако уже через неделю он загрустил и задумался. Что ему было терять? Нечего. Ну, затесался среди законопослушных «наследников» один балбес и гопник. Ну и что? В семье не без урода. Зато остальные «деточки» наверняка богатые и знаменитые – а он изза одного отморозка откажется от возможности припасть к огромным зарплатам и бонусам? Неправильно, недальновидно.
Следующим в списке Волобуева значился