Я спустилась к входной двери. Тетя Даша мирно похрапывала в своей каморке – крохотной комнатке без окон рядом с проходной. Входная дверь была заперта на ключ, торчавший прямо в замке, и еще для верности закрыта той самой сломанной шваброй. Лампа на столе была выключена. Я осторожно прошла, легко отперла дверь. Как только я вышла на крыльцо, Машка, спавшая неподалеку, подняла голову. Я махнула ей рукой, и она тут же вскочила и потрусила ко мне.
– Тихо! – шепотом сказала я, пропуская ее в дверь.
Машка остановилась в нерешительности на крыльце и все же зашла в дом с опаской. В темноте я видела ее вопросительный взгляд.
– Иди, иди, не бойся! – Я так же без единого звука заперла дверь, но когда втыкала палку, она выскочила у меня из рук и ударилась о пол.
Храп в комнате прекратился. Я замерла с палкой в руках, которую только что подняла. Машка прижалась ко мне обледенелым боком.
В комнатке было тихо. Я слышала, как заворочалась, заохала тетя Даша. Если она сейчас встанет, мало не покажется. Ор будет на все общежитие. Но тетя Даша не проснулась.
Мы тихо-тихо прошли с Машкой на наш третий этаж. В какой-то комнате еще веселились, но в меру. Был виден свет, включена негромко музыка. У кого-то из обитателей нашего общежития даже есть телевизоры. Мы прошли по слабоосвещенному коридору в самый конец, где у нас находится душевая. Я заранее захватила с собой кусок мыла.
Машку пришлось подтолкнуть, чтобы она зашла под душ. Она обернулась, посмотрела на меня несчастными глазами, но не сопротивлялась. Вода с нее лилась такая грязная, что я мылила ее три раза. Когда же Машка вышла из душа вся мокрая, с прилипшей к телу шерстью, оказалось, что она неимоверно худая, такая, что можно было в полном смысле слова пересчитать все ее ребрышки. Худая и белая-белая. Ее сероватая шерсть на самом деле была белоснежной. Чем вот только ее вытереть. Я думала об этом, но у меня не нашлось в комнате ничего, чем бы можно было вытереть собаку. У меня же нет лишних вещей. И всего два полотенца – для лица и тела.
– Сохни! – сказала я Машке. – Фена у меня нет, полотенца лишнего тоже. Так что вставай вот к батарее.
Собака, чуть испуганно поглядывая на меня, покорно подошла к батарее. Не могу сказать, что она была очень довольна происходящим, но слушалась.
– Какая ты красивая… Настоящая моя собака… – Я погладила Машку по быстро сохнущей морде. – Интересно, сколько тебе лет… И было ли у тебя когда-то другое имя…
Но теперь ты – моя собака Машка.