Не вспоминай об А.
Оба открытые навстречу лету и прочему? Касаются небрежно руками, стоят счастливые и свободные, как будто перевернутое зеркало меня и холодной женщины, или как будто я с…
НЕ ВСПОМИНАЙ ОБ А.!
Оба кучерявые, они стояли, распиленные напополам железным бортиком незастекленного балкона. Он ушел с балкона, и тихо донеслось звучание размеренной музыки.
Закат миновал, и воздух наполнился вечером, будто темной краской из распылителя. Он вернулся и пригласил ее на импровизированный танец.
Кто они?
Пара? Слишком скучно.
Первое свидание? – первое, что приходит на ум.
Своими телами они прижались друг к другу, и им было абсолютно плевать на жалкого неудачника, глазеющего на них с балкона футуристической новостройки. Легкий барабан вливался в их кровь и становился единым для них. Их губы проходили мимо губ визави в миллиметрах, но не срывались в поцелуе, что меня запутывало еще больше.
Они танцевали и были иллюстрацией страсти и музыки, которая будто ждала назначенного вечера после заката.
Крепкие объятия и руки, не находившие покоя, сбивали меня с толку.
Я знал только одну пару, которая могла так существовать.
Но акция «Я все равно тебя жду» уже закончилась.
Эти ребята, взрывавшие своей живой энергетикой покров ночи, обнажали мои мысли. Они действовали хуже ножа, который протыкал мое черствое, загнившее сердце.
Губы пролетали, утыкались в шею, но не сливались в поцелуе, тела переплетались, но в движениях не было секса, была какая-то беспредельная свобода, какое-то безграничное счастье и какая-то бесполость.
Они не выглядели пошло, они не выглядели даже как люди!
Это был трепещущий цветок, которому удалось пробить асфальт и вырасти посреди небоскребов.
Я будто был с ними на балконе. Я видел, как ее рука гладила его кучерявые волосы, и как другая рука обнимала его за талию, и как плавно они рассекали музыкальные волны инди-структур.
Кем бы они ни были друг для друга, я верил им, верил так же, как и самому себе, так же как и верил, что акция «я все равно тебя жду» будет актуальна и через двадцать лет.
И глядя на них со стороны, я понимал, что я был единственным, кто верил в то, что они были непорочны в самой своей сути и что я был единственным, кто допускал формулу их дружбы. Да, несмотря на всю картину, которая просто кричит, что эти люди любят друг друга. Они любят. Но не так, как все.
Эта структура мощнее штампов в паспорте и признаний, она важнее слов сказанных, она важнее поцелуев и секса, она сопоставима со взрывом во Вселенной, благодаря которому появилась эта планета.
Я взглянул на олицетворение свободы и вошел в пустоту, закрыв балкон. Проходя мимо пустынных стен, я понял, что, возможно, это было самое банальное опьянение, что это было самое банальное первое свидание и что дальше последует самый банальный поцелуй, а за ним (к сожалению) банальный секс.
Возможно, это так.
Но