Иешуа почувствовал смущенье. Девушка поманила его пальцем, и юноша услышал вкрадчивый мелодичный голос, словно колокольчик прозвенел:
– Пойдем с нами.
Иешуа попытался подняться, но ноги не слушались, были как ватные. Его охватила тревога. Он и хотел пойти к девушке, и одновременно чувствовал, что нельзя этого делать. Юноша задышал часто и глубоко, его сердце колотилось, а по всему телу разливался жар. Сквозь морок откуда-то издалека еле слышно доносилось: «Не ходи… Не ходи… Не ходи…»
Девушка перестала улыбаться и протянула руку.
– Ну, дай хоть прядь волос.
На ее лице появилось выражение отчаяния, в глазах стояла немая мольба, а улыбка стала тусклой и беззащитной.
Словно в забытьи Иешуа достал нож и поднес его к голове. Рука девушки загадочным образом тянулась все ближе и ближе. Вот она уже у его лица… Сейчас он отрежет волосы и даст ей. Юноша оттянул прядь, готовый полоснуть по ней лезвием… И тут кто-то вышиб нож из его руки. А затем хлестко и больно ударил по щеке. Иешуа стоял, не понимая, что с ним происходит, и откуда вдруг взялся Эзра. А друг тряс его за плечи, что-то орал прямо в лицо, таращил глаза.
Из-за лесистых вершин небо прорезали первые лучи солнца, рассеивая тьму в долине. По оврагу прокатился крик ярости, перешедший в визг, зашуршала галька, словно там протащили что-то тяжелое.
– Я всегда буду рядом с тобооооой!.. – звоном стояло в ушах. Крик удалялся, пока вовсе не стих в глубине ущелья.
Иешуа бессильно опустился у догоревшего костра, закутался в халлук – его бил озноб. Напряжение спало, и юноша заплакал, размазывая слезы по лицу. Эзра сидел рядом с другом, обнимая его за плечи, гладя по голове, что-то успокаивающе говорил…
ГЛАВА 3
Палестина, 760 – й год от основания Рима, месяц тишрей
От места ночлега шли молча. Сначала Иешуа с опаской поглядывал по сторонам. Заметив густую черноту за камнем или причудливо выгнутую корягу у дороги, он внутренне сжимался, а проходя мимо завалов из веток или нагромождения валунов стискивал пальцы на рукоятке висевшего у пояса меча.
Как напоминание о ночном кошмаре в его душе прозвучали слова Писания: «И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой»105.
Когда Иешуа перед выходом достал из баула меч, Бен-Цион с пониманием посмотрел на него и молча кивнул. Он знал, что оружие не поможет против шедим106, но пусть у юноши будет хоть что-то, что придаст ему уверенность в себе. Пока Иешуа занимался мулами, Эзра рассказал караванщику обо всем, что случилось ночью. Слушая, Бен-Цион хмурился, а потом сказал:
– Это и плохо, и хорошо. Я не рассчитывал на компанию демонов.