Когда нас представляли друг другу, этот странный человечек, как и Коган в свое время, выразил своей тощей фигурой и малоподвижным, вялым лицом удивление, но отнюдь не восхищение. Другие мужчины, не связанные каким-либо образом с Серегой, реагируют на меня совершенно по-другому: кто-то откровенно любуется, кто-то скользнет цепким взглядом, а кто-то просто не замечает – и это нормально, потому что у каждого свой вкус.
Но в рядах «дольменопоклонников» мое появление всегда вызывало только одну реакцию – изумление. Это меня несколько напрягало, как и все, чему невозможно дать объяснение. Он сухо поздоровался, а потом весь вечер делал вид, что Елизавета Бирт – это пустое место, просто лишний, придвинутый к столу четвертый стул. За ужином он много рассказывал о своей работе, об индийских мифах, курганах и дольменах. Я запомнила немного, потому что весь вечер активно топила свое раздражение в вине. Он что-то говорил о раскопках курганов, разбросанных по равнинам между Днестром и предгорьями Кавказа; о странных находках, где, по его мнению, содержатся зашифрованные знания Вед; о Гандахарве, спасителе, в задачу которого входило поддержание связи между своим народом и миром божественным. Каждый год лучший из добровольцев проходил длительный обряд посвящения, в конце которого его ждала символическая смерть.
Я, на свою беду, открыла рот и сказала, что подобные обряды можно найти у множества древних народов: и у кельтов, и у евреев, и у индейцев. Евсеев смерил меня удивленным взглядом, словно только что обнаружил мое присутствие, и в ответ на эту невинную реплику обрушил на мою голову безмерное количество данных, цифр, имен и событий. Я не смогу воспроизвести и половины всего, но общий смысл передам: не надо смешивать мух и котлеты. Мне осталось только замолчать и прильнуть к Серегиному плечу.
Впоследствии мне постоянно казалось, что Евсеев меня недолюбливает, как и всех женщин вообще, а мое присутствие в их компании его раздражает.
Оказалось, что приехал он не просто так, а с новостями. Где-то на юге Англии «дикарями» отдыхали его приятели. Блуждая по стране в поисках приключений и достопримечательностей, они на несколько дней остановились в Солсбери и отправились осматривать Стоунхендж. Там, в толпе многочисленных туристов, они познакомились с пожилым англичанином, который сообщил им интересную информацию: якобы мегалитический комплекс Стоунхенджа – это «мертвые» камни, лишенные энергии и силы. Дескать, многовековое паломничество и расхищение древнего памятника по кусочкам нарушило его тайную «работу» – даже синие камни во внутреннем круге, которые испокон веков считались священными у друидов, теперь превратились в обыкновенные булыжники.
Но вот на севере, в Йоркшире, сохранился живой, «поющий» дольмен. Знают о нем