Время невероятно растягивалось вширь. На расстояние, которое по земле можно преодолеть меньше чем за минуту, здесь требовались часы.
Наконец, она преодолела преграду и добралась до уступа, где совсем недавно её дожидался скалистый козерог. Как только страх бездны отступил, Иза без сил повалились на небольшую площадку, припорошённую снегом и протяжно простонала. Не сразу смогла понять, чего хочется ей больше – смеяться или плакать.
Собрав остатки воли в кулак, она приподнялась, опираясь на локоть, и стала искать взглядом горного козла. Ей хотелось подобраться к нему поближе и обнять его как своего спасителя. Но козерога нигде не было.
«Спугнула… или сбежал, или… ну, нет, глупость какая!»
Она снова повалились вниз и добавила уже вслух:
– Проклятье… – шептала Иза, чувствуя, как её пальцы от усталости сводит судорогой, – клянусь бородой своего деда, в Скалистом городе, наверное, сейчас безопаснее, чем здесь!
* * * * * * *
В Скалистом городе не было безопаснее.
Слухи о нападении степняков перестали быть слухами, когда из ущелья на пастбища около города вылетели несколько отрядов кочевников и бросились в бой словно саранча. Солдаты южан решились на схватку, но получившаяся драка скорее напоминала издёвку. Остатки гарнизона южан поспешили спасаться бегством, пока гнев и стрелы степняков не настигли их.
Сразу же начался грабёж. Пир на костях и скалах. Город запылал.
Драка застала старого писаря за привычной работой, и он даже не попытался скрыться или спастись. Когда в его дом вошли знатные степняки в сопровождении младшего каана в дорогой ламеллярной броне и шлеме с навершием в виде конского хвоста, летописец попросил не отвлекать его от работы.
С ним общались вежливо, плохо скрывая раздражение. Задавали вопросы, на которые старик отвечал уклончиво, вызывая ещё большее раздражение.
Закончив допрос, младший каан, вышел прочь, а вместе с ним и все