– Кают-компания, – и повернув голову налево, добавил, – совмещённая с камбузом. Лейтенант, заходи.
В правой, кают-компанейской части балка стоял большой стол, способный разместить около себя человек 10-12, вокруг стола буквой П стояли лежаки, переделанные в некое подобие диванчиков (даже мягкие, обитые кожзамом спинки были приделаны прямо к стенам) и три сильно побитых жизнью стула с частично протершейся обивкой. В левой части балка располагались электроплита, водогрейный котёл, ещё один котел (видимо для получения холодной воды из снега или льда), мойка со сливом в простое оцинкованное ведро, на стенах висели кондового вида полки для продуктов, пара ларей стояли прямо на полу, а на разделочно-кухонном столе маленьким мегалитом гордо торчала вскрытая пачка соли крупного помола. “Интересно, что они тут засаливали?” – подумал Алексей, вспомнив, что дома мама с бабушкой именно такой грубой солью пользовались для засолки капусты. (Позже в одном из навесных шкафчиков обнаружился ещё один нежданный подарок – кирпичик прессованного чая, известный в советские времена под народным названием “Пыль грузинских дорог”.) В средней части стены, противоположной входу, прямо напротив выхода из тамбура солнечно светилось небольшое окошко, где-то с полметра в высоту (не больше) и сантиметров 60-70 в ширину. Под окошком была приделана полка, покрытая простой клеёнкой с незамысловатым рисунком. На полке – полтора десятка эмалированных кружек и литровая стеклянная банка с соответствующим количеством стальных столовых ложек. Слева от окна на стенке была приделана цветная картинка из какого-то журнала – девушка в старинном платье и чепце, несущая на подносике какое-то питьё.
– Любители прекрасного здесь обитали, – заявил главстаршина.
– Почему это? – не понял Алексей.
– А потому, что эта репродукция – и главстаршина ткнул пальцем в картинку, -фрагмент картины швейцарского художника семнадцатого века Жана Этьена Лиотара “Прекрасная шоколадница”. Вот, потому и прекрасного… поклонники.
Алексей не успел подхватить медленно отпадающую челюсть. Главстаршина слегка снисходительно улыбнувшись, продолжил:
– А ты думал, я только в макаронах по-флотски разбираюсь? Между прочим, в детстве художественную школу закончил параллельно обычной. Ну, ладно, хватит хвастаться. Смотрим дальше.
Справа от центрального окна – книжная полка. На ней – всего две книги. На переднем плане – аккуратный томик в красном переплёте. На переплёте – почти непонятное Алексею название: “Материалы XXV съезда КПСС”. 1976 год. “О, ещё одна реальная временная зацепка,” – Левшаков раскрыл наугад томик, полистал, едва улавливая смысл бросившихся в глаза слов, фраз и речей давным-давно умерших коммунистических вождей. Палой листвой разлетелись по балку многочисленные пожелтевшие от времени закладки. И томик вернулся на свою полку, как крейсер “Аврора” – на свою вечную стоянку после капремонта.
Вторая