Володя отвернулся и уставился на символ ушедшей эпохи – рубиновые звезды над Кремлем. Первая мысль вышла донельзя прагматичной: этот мужик, его биологический отец – сумасшедший. Мысль была гладкой и круглой, как спасательный круг. Вот только зияла в этом круге дырка, убивающая на корню все помыслы о спасении. Если бы Ник сам начал втирать, что он маг, его смело можно было определить в Кащенко и думать над оформлением опеки над собственным отцом. Но Ник ничего такого не говорил. Только подтвердил то, что сказал сам Володя. А сказал он то, что узнал из нелепого ночного видения. Так что если кого и требовалось определить в Кащенко, то в первую голову его самого.
В конечном итоге Володя решил ничему не удивляться. То ли события последних дней вытравили из него эту способность, то ли разум, желая спастись от перспективы угодить в психушку, принял все как данность. А только повторная мысль о магах не показалась такой уж бредовой.
Ник ждал ответа, вертя в руках шляпу. Головной убор он снял от греха подальше, решив, видимо, не соблазнять разгулявшийся ветер.
– Я просто знаю, – выдавил Володя.
– Мальчик мой, – со смесью пафоса и елея в голосе начал Ник, – мне бы не хотелось начинать наше общение с вранья. Тебе Игорь сказал?
«Нет, мне это во сне приснилось», – хотел выпалить Володя, но почему-то не стал.
Сны казались чем-то интимным. Он мог бы поделиться ими с папой, но не с отцом. И Володя лишь кивнул.
– Странно, – прищурился Ник. – Вроде бы я не говорил ему напрямую.
– Он сопоставил.
– Что?
– Все. То, что вы говорили, то, что делали. Потом он интересовался тематикой. Он же историк.
– Да, он всегда был неглупым, – задумчиво протянул отец. – Даже чересчур. Потому я и оставил тебя ему и Наташке.
«Наташка» в адрес мамы покоробило. Внутри вскипела обида на человека, бесцеремонно ворвавшегося в его жизнь и так фривольно распоряжавшегося ценностями этой жизни.
– Что он еще тебе говорил?
– Зачем вы меня им оставили? – словно не слыша его, спросил Володя.
Ник ухмыльнулся жесткой и властной улыбкой. Словно бы какое-то дворянство мелькнуло в ней.
«У советского ребенка не может быть такой улыбки», – почему-то пришло в голову Володе.
– Вопросы – это хорошо, – кивнул Ник. – Я оставил тебя, потому что так было нужно.
– Кому?
– Тебе. Мне. Всем. Это трудно объяснить. Со временем ты поймешь. Нужно было вырастить тебя.
– Разве кто-то может сделать это лучше родителей? – сердито поинтересовался Володя. Он не понимал, что именно его злит, но что-то при общении с отцом вызывало постоянное раздражение.
– Если родители простые люди, то никто. Но...
Николай замялся.
– Но что? Вы не просто человек, а маг?
Николай едва заметно напрягся, глаза яростно блеснули, но голос прозвучал ровно:
– Что ты заладил, маг да маг? Да, я маг. Но что ты об этом знаешь?
– Ничего, – честно признался Володя. – Просто когда