Отойдя от дерева, Максим приблизился к ряду изваяний. Неторопливо переходил от одного к другому, вглядывался в мраморные и бронзовые лица. Увы, они казались совершенно незнакомыми. Надписи на постаментах помогали мало. Обо всех этих Дидиях, Туллиях, Серториях он никогда ничего не слышал.
Наконец его терпение было вознаграждено. Максим узрел мраморный бюст. Массивное лицо, высокий лоб, широкие дуги бровей, крупный нос, вьющиеся, коротко подстриженные волосы. На полных губах мягкая улыбка. Император Тит Флавий.
На третьем курсе Максиму пришлось сыграть эту роль – в студенческой постановке «Тита и Береники». Автор пьесы уверял: главное, чем знаменит император, – неудачами в личной жизни. Максим не согласился с подобной трактовкой и приналег на сочинения историков. Выяснилось, что Тит прославился прежде всего как покоритель Иудеи.
Сейчас Максим отчаянно сожалел, что не проявил больше прилежания. Кажется, Тит правил недолго. Хорошо бы припомнить – в каком году умер? Или здравствует и поныне? Неужели правящему императору возведен столь незаметный памятник? Впрочем, Тит, кажется, был скромен.
Максим пятился, не в силах оторвать взгляда от изваяния. Казалось, встретил доброго знакомого. «Кто наследовал Титу Флавию? Его брат Домициан. А Домициану? Не помню… Но где-то вскоре к власти приходит Траян. Надо посмотреть, поставлена ли уже знаменитая колонна Траяна?»
Тут он ударился спиной о нечто массивное и незыблемое. Обернулся. Уперся взглядом в гранитный постамент. Запрокинул голову. Увидел нависшие над головой конские копыта. Максим подался назад, стараясь окинуть взглядом и всадника, и коня. Золотое изваяние горело на солнце, слепило глаза. Лицо всадника невозможно было рассмотреть, Максим видел только очертания фигуры. Немного лучше обстояло дело с конской мордой: он разглядел раздувающиеся ноздри и огромные глаза. «Нет, кони Клодта непревзойденны», – постановил Максим.
Однако его больше занимал всадник. Опустив глаза, актер прочитал надпись на постаменте:
«Цезарь Флавий Домициан».
– Домициан!
Кажется, Максим воскликнул это вслух, потому что несколько человек оглянулись. Он поспешно отошел от изваяния.
В мраморной ложе он видел Домициана. Грузный человек в пурпуре и золотом венце – император Домициан. В этом Максим не сомневался ни мгновения. Из сочинений Светония помнил точно: после убийства Домициана все его статуи были уничтожены.
«Значит,