Не обращая внимания на мяуканье, Димыч раскрыл инструкцию к фотоаппарату и затих. Васька-артист тоже.
Прошло немного времени, и кусты сирени зашипели.
– Все, ты меня достал! – разозлился Димыч. – Я расклею твои фотки у подъездов и крупными буквами подпишу: «Разыскивается опасный придурок».
Он осторожно обошел куст и прислушался. Потом резко отодвинул ветку и нажал на кнопку фотоаппарата. Но вместо хитрой Васькиной физиономии перед ним предстали две другие, незнакомые. Взгляд одной из них, принадлежащей упитанному мужчине низенького роста, был цепким и каким-то оценивающим. Тогда как другая физиономия, судя по всему старушечья, была искренне обижена. Эта парочка так нереально смотрелась в обрамлении веток сирени, что Димыч отпрянул и потряс головой. Но шум веток и громкий топот свидетельствовали о реальности происходящего.
Димыч было смутился, но на влюбленных эти двое не были похожи, и он лишь пожал плечами – кого только не встретишь в кустах сирени! Ладно, поищу другие кадры, – логично рассудил он и пошел к детской площадке, на которой отдыхало кошачье общество.
А рассекреченные шпионы никуда не убежали. Они просто перебрались из сирени в бузину. Толстяк буравил взглядом Димыча, пытаясь определить, у него ли находится талисман. А старуха не сводила глаз с Луизы, играющей с селедочной головкой. Кошка подбрасывала ее над асфальтом и ловила. Подбрасывала и снова ловила…
Первый успех детектива
Время тянулось очень медленно.
Капитолина Карповна то и дело порывалась позвать Луизу, но боялась спугнуть мальчишку, увлеченно щелкающего фотоаппаратом. Толстяку тоже надоело сидеть в засаде, и он нервно грыз ногти, ожидая окончания кошачьей фотосессии.
Через час терпение детектива лопнуло, и он взмолился:
– О, небо! Помоги мне найти похитителя талисмана!
Но небо не торопилось выполнять чужую работу. Прошла минута, другая… Тишина. Лишь сердитое сопение старухи над ухом и щелчки фотоаппарата на детской площадке.
– Когда же это кончится? – простонал толстяк, схватившись за голову. – За что такие муки? Я обгрыз почти все ногти, но так ничего и не узнал!
И небо снова сжалилось над страдальцем.
Окно четвертого этажа с шумом распахнулось, и оттуда высунулся толстый мальчишка. Размахивая надкушенным пирогом, он что-то прокричал щуплому фотографу.
Димыч махнул ему рукой и снова уткнулся в фотоаппарат.
Теряя по дороге то один, то другой тапочек, Славка примчался к другу.
– Вот, с-с-смотри, – он протянул Димычу пачку тетрадных листочков. На каждом было аккуратно написано: «Найден черный паук (игрушка). Обращаться по адресу…»
При упоминании о пауке у Димыча заныло сердце. Не поднимая глаз, он вернул объявления и буркнул:
– Ну давай, клей!
Славка растерялся:
– Г-г-где?
– Там,