– А вот я со своей никак не могу развестись, потому что по расчёту женился. На ней, а заодно и на её папочке-банкире. Теперь вот живу в роскоши, практически на всём готовом… Только на душе иногда словно кошки скребутся. Приходится на стороне искать то, чего нет у жены: красоты, сексуальности, нежности и многого ещё, о чём словами не выскажешь… И всё равно я ей благодарен. Ей и её папочке. Они дала мне всё, что могли: богатство, должность, власть. А это – согласись – совсем не мало. Жена хоть и не красавица, но умница, двух сыновей каких здоровеньких да ладных мне родила. Значит, любит.
– У меня сын уже есть.
– Какой ты, однако, эгоист. У тебя-то есть, а ей тоже ребёнка хочется.
– Кто же виноват, что у неё не получается?
– Ты и виноват. Потому что не можешь ей соответствующих условий предоставить. Не зря же она теряет их одного за другим.
– Это – её проблемы.
– Да любишь ли ты жену-то?! – поразился друг.
– Так люблю, что убить готов от ревности.
– Ну ты даёшь! А что, есть основание?
– Нет, конечно. Если бы было, давно убил.
– Тебе, мужик, лечиться надо. Одну убил бы из-за того, что гуляла, другую – из-за того, что чуть ли ни святая. Ведь ты у неё первый?
– Первый и последний. Другого в её жизни я не допущу.
– Понятно. Это ты с жиру бесишься… Слушай, а может эти все твои метания, инсинуации из-за того, что ты считаешь себя недостойным её?
– Мне не нравится этот разговор.
– Ну извини, брат… Только помни: от добра – добра не ищут.
И сколько ещё таких разговоров наслушалась Соня, уже осознанно подслушивая. Иначе бы совсем в дурочках ходила и блаженно верила, что всё в её жизни как у людей.
– Брось ты её, – уговаривала Фёдора сестра Раиса, когда наведывалась к ним в гости. – Не ровня она тебе. Простушка совсем, хоть и столичная… Хотя, какая она столичная, если в деревне родилась?.. Даже родить не может!
– Вот и хорошо, что не может. Зачем мне ещё один ребёнок? Надо Феденьку на ноги поставить.
– И то верно, – соглашалась сестра. – Живи для себя!
– Веришь, – откровенничал он с Раисой, – как подумаю о том, что ребёнок будет орать день и ночь, как Феденька орал, так не по себе становится.
– Да, намучился ты с Феденькой! И мне досталось. Нинка-то его совсем знать не хотела. Если бы не ты – не выжил… Действительно, живи теперь для себя. Жизнь-то, вон какая короткая. Не все мужики доживают до старости.
У Сони от услышанного бешено колотилось сердце. «Может, он другой-то любви и не знает?! – снова жалела она мужа. – Вот поживём немного, и он оттает». Но оттаивать Фёдор и не собирался. Скандалы и занудные выяснения отношений продолжались. Особенно, когда приезжали его родственники.
– Ты всякий раз,