Семья должна оставаться в зрительном зале. Две ошибки Грибоедова. Асаф в роли Саула. Лучший путь. Программа минимум и программа максимум. Кто будет читать? Старообрядцы. Ночь. Соседка. Тетя и Мотя. Кто не читает – тот не ест. Деление людей на… Какие яблоки самые вкусные? Жаль, никто не верит в свои же пророчества. Господи, когда же я, наконец, увижу что-нибудь хорошее?
Вправо или влево? – взгляд с разных сторон Ноева Ковчега. Синдром тигра.
Далее, есть ли живые?
Пирамида Солнца и пирамида Луны. По банке айвового варенья каждому. Дорога мертвых. Клетки на Т-образном перекрестке. Синдром Единицы. Марк и Синдром Золушки. Где красота. Синдром Молчания и Гена. Стаффордширский Терьер – Погремушка Исиды.
На зиккурате Луны. Немой Жи и Хина. Волчок смерти.
– Дорогие друзья, – наконец сказала Капитанская Дочка, – я все-таки решила открыть вам дверь. И знаете почему? – Тишина. Как на безымянной высоте, когда погибли все немцы после беспрецедентной атаки корпуса Гайда.
Такая же тишина была, когда Эл с лицом, переделанным на семейном совете в лицо Хи, объявил об отставке Гайда. Такая же тишина наступила для отца Гайда, когда он упал с инфарктом, услышав об этой отставке.
Такая же тишина была, когда Эл, как побитая собака, с поникшей головой выходил к народу и говорил:
– Он еще вернется. – Это было пророчество. Ибо:
– Он и не уходил.
Эх, не зря Иисус так противился участию семьи в поисках правды! Семья превратила Эла из пророка в ничто, в предателя. Из него как будто вынули чип, который вставил бог в обезьяну, чтобы превратить ее в человека. И он сам это знал. Знал и очень печалился. Видимо, и его поставили перед выбором:
– У тебя, Эл, нет выбора!
Семья должна присутствовать в Ноевом Ковчеге. Но, как известно, Ноев Ковчег был разделен на две части. И семья, как семья Иисуса, должна находится не на сцене, а в зрительном зале.
Тишина была в зрительном зале, когда Грибоедов вышел на сцену, и сказал Пушкину о Борисе Годунове, что, мол, там есть две ошибки. Первая:
– Текст пьесы пишется двумя разными языками. Современным и языком, стилизованным под архаичный, древний язык. И, следовательно, нарушается единство произведения. – Фантастика! Ведь присутствие двух языков очевидно. Первый – это язык автора, живущего в современности. Второй – это язык героя, жившего в древности.
– Их два, потому что их всегда два. Язык автора и язык героя. – Виктор Пели. Неизданное.
Вторая ошибка Пушкина:
– Герой описан, как дурак, а на самом деле он был умным.
Те же претензии предъявляются и к Дюма. Исторический кардинал был намного лучше того, которого мы видим. Пишется не как это было, а:
– Все наоборот! Ну, как в кино, когда папа и сынок поменялись местами. И у них нет никакой печали по поводу того, что это не соответствует исторической истине. Один теперь вместо того, чтобы ходить в офис и заниматься закупками выгодной продукции, шпарит на ударных инструментах, а другой вправляет