Приказчик, занимавшийся чайком, отрывается от самовара.
– Идтить как же? – вопросительно глядят они посоловевшими глазами на вышедшего из избы приказчика.
– А зачем пропивали? Идите, в чем мать родила, утробы ненасытные! – напускается он на них.
– Нет, уж это ты погодишь! – слышатся возгласы.
– Нанялся – иди, а не хошь – в полицию! – хорохорится приказчик.
– Не пугай, не испугаешь; нами сызмальства только три места и облюбованы: полиция, тюрьма да больница! – острят в ответ рабочие.
Толпа разражается пьяным хохотом.
Приказчик еще ломается некоторое время, но только для виду. От целовальника им уже с вечера взяты все заклады, со скидкою, и сложены на воз.
Начинается вновь раздача одежды или обуви и запись на счет, но уже по возвышенным ценам; даются и деньжонки.
Партия трогается в путь с запасом провизии и водки на похмелье.
Так до следующего привала, а там та же история.
В тайгу рабочие приходят, уже забрав почти за все время деньги; в лучшем случае остаются к получению гроши. Люди закабалены.
Кто же эти люди?
Подонки даже Сибири. Работящий ссыльный поселенец не пойдет в тайгу, не наймется на прииски.
Приисковый рабочий – отпетый: летом в тайге, зимой в остроге – вот его жизнь. Заработков с прииска не приносят, а труд каторжный.
Разведка, шурфовка и промывка золота производится по течению местных речек и ручьев, в болотистых местах.
От мошки, этого бича приисковых рабочих, одной из казней египетских, не спасает и толстый слой дегтя на лице и теле, она жалит немилосердно, залепляет глаза, лезет в рот и уши.
Болотные испарения также дают себя знать: цынга, скорбут и другие болезни валят людей. Плохая пища пучит карманы золотопромышленников и животы рабочих.
Работы на приисках начинаются с конца марта, когда и прибывают туда нанятые артели или партии из поселенцев.
Каждая артель приводит с собой на прииск кухарку. Первое дело по приходе на прииск – это приведение в порядок отведенной для артели казармы.
Все казармы на зиму оставляются без окон, и только к весне артельщики получают из хозяйских амбаров рамы, железные печки и трубы; все это они сами прибивают и устанавливают.
Подчас самим же приходится класть печку из камня для выпека хлеба.
До начала промывки золота все рабочие заняты заготовкой дров на все лето, чтобы потом не отрываться от дела, а также переметкой хозяйского прошлогоднего сена и засолом мороженного мяса.
Как только весеннее солнце пригреет, а снег начнет таять и начнут образовываться прогалины, каждая артель поглощена устройством приспособлений для промывки золота.
Характерный признак каждого прииска – это «плотки» или широкие желоба на столбах для приема воды сверху в машину. Машины для промывки золота по наружному виду напоминают