Прошло шесть дней. Визири при встрече друг с другом только разводили руками.
– Выдумал?
– Лучше соглядатаев ничего не мог выдумать! А ты?
– Лучше соглядатаев ничего на свете быть не может!
Жил при дворе великого визиря некто Абл-Эддин, молодой человек, шутник и пересмешник. Делать он ничего не делал. То есть, ничего путного.
Выдумывал разные шутки над почтенными людьми. Но так как шутки его нравились высшим, а шутил он над низшими, то все Абл-Эддину сходило с рук. К нему и обратились визири.
– Вместо того, чтобы выдумывать глупости, выдумай что-нибудь умное!
Абл-Эддин сказал:
– Это будет потруднее.
И назначил такую цену, что визири сразу сказали:
– Да, это человек неглупый!
Сложились, отсчитали ему деньги, и Абл-Эддин сказал им:
– Вы будете спасены. А как, – не все ли вам равно? Не все ли равно утопающему, как его вытащат: за волосы или за ногу.
Абл-Эддин пошел к великому визирю и сказал:
– Разрешить заданную тобой задачу могу я.
Мугабедзин спросил его:
– Как?
– Когда ты требуешь от садовника персиков, ты ведь не спрашиваешь его: как он их вырастит? Он положит под дерево навоза, а от этого будут сладкие персики. Так и государственное дело. Зачем тебе вперед знать, как я это сделаю. Мне работа – тебе плоды.
Мугабедзин спросил:
– А что тебе для этого нужно?
Абл-Эддин ответил:
– Одно. Какую бы я глупость ни выдумал, ты должен на нее согласиться. Хотя бы тебя брал страх, что нас с тобой обоих за это посадят к сумасшедшим.
Мугабедзин возразил:
– Я-то, положим, останусь на своем месте, а вот тебя посадят на кол!
Абл-Эддин согласился:
– Будь по-твоему. Еще одно условие. Ячмень сеют с осени, а собирают летом. Ты дашь мне срок от полнолунья. В это полнолунье я посею, в то полнолунье – жни.
Мугабедзин сказал:
– Хорошо. Но помни, что дело идет о твоей голове.
Абл-Эддин только засмеялся:
– Человека сажают на кол, а говорят, что речь идет о голове.
И подал великому визирю к подписи готовую бумагу.
Великий визирь только за голову схватился, прочитав ее:
– Тебе, вижу, страшно хочется сесть на кол!
Но, верный данному обещанию, бумагу подписал. Только визирю, управляющему правосудием, дал приказ:
– Заостри для этого молодца кол понадежнее.
На следующий день глашатаи по всем улицам и площадям Тегерана возглашали, при звуках труб и барабанном бое:
«Жители Тегерана! Веселитесь!
Наш премудрый повелитель, властитель властителей, обладающий мужеством льва и светлый, как солнце, отдал, как вам известно, управление всеми вами заботливому Мугабедзину, да продлит Аллах его дни без конца.
Мугабедзин сим объявляет. Дабы жизнь каждого перса текла в приятности и удовольствии, –