– Ох! – только и запричитала, кивнув, Егоровна. – Негоже про такое с девицами-то, да нет мамки-то у нее. Никого, ближе тебя нет у нее, подружка дорогая.
– Она называла какие-нибудь имена?
– Нет. Вроде с богомольцами какими туда добиралась, а кто такие? – покачала головой няня и вдруг вспомнила: – Письмо! Письмо ей вчера перед домом всунули. Это после него она как неживая стала. Наташа говорит, что по дороге и рыдала, и горела вся в лихорадке, но была живая. А тут – как окаменела.
– А Наташа – это…?
– А вот, познакомьтесь! – они как раз входили в прихожую. – Наталья Гавриловна, старинная знакомая Лизиного отца, да и моя тоже. Княжна Нина – подруга Лизы.
Нина увидела перед собой приятную женщину. Ты была старше ее матери, но взгляд был ясный, молодой и только очень тревожный теперь. Она поняла, что та Лизе тоже друг и обратилась к обеим женщинам сразу:
– Я прошу вас, если вы мне доверяете, то не надо слушать, о чем мы станем говорить с Лизой. Уйдите подальше, чтобы мы могли чувствовать себя свободно, а то, боюсь, разговора с Лизой может не получиться. Обещаю потом рассказать все возможное. Но сразу говорю, что доверие подруги для меня на первом месте. Простите, если что не так.
– Так, так, Ниночка! – Егоровна была согласна на все. – А как же благодетеля слушать? Вдруг позовет?
– Андрей только уснул, я дала ему сердечных капель, – ответила Наталья Гавриловна. – Пойдем к тебе на кухню, Наташа? Княжна, отнесете ей попить? У нее со вчера во рту росинки не было.
***
– Полетаева, я принесла Вам молока. Вставайте! – дважды стукнув в дверь и не дожидаясь ответа, Нина прошла в комнату, быстро оценила обстановку и, поставив поднос со стаканом молока на стол, села в кресло, прямо на кучу наваленного белья.
Скорее от неожиданности, Лиза развернулась к ней и села на кровати. А уж встретившись глазами, отворачиваться было глупо. По крайней мере – странно. И Лиза заговорила.
– Нина! Ты как здесь? И почему на «вы»?
– Ну, так-то лучше, дружочек. Здравствуй, моя Лиза.
– Я не понимаю, – Лизино сознание сейчас действительно пропускало к себе все происходящее, как сквозь туман. – Ты попрощаться?
– Я здесь, потому что у тебя… – Нина запнулась. – А я не знаю, что у тебя. Беда? Горе? За мной прилетела твоя Егоровна и я здесь. Ты же мне друг, Лиза?
– Ах, я не хочу сейчас говорить об этом, тем более, так пафосно, Нина. Спасибо тебе, но не стоило, – и Лиза снова легла, уткнувшись щекой в подушку, но все-таки лицом к комнате. – Ничего не нужно.
– Раз я уже здесь, могу я узнать – что все-таки с тобой произошло? – Нина была совершенно спокойна и настраивалась на долгий разговор, никуда не собираясь уходить.
– Зачем, Нина? Ничего не имеет смысла, – а Лиза от разговора уже устала.
– Лиза, я уже знаю то, что знают твои близкие. Если я узнаю то, чего они не знают, мы можем вместе с тобой подумать, как помочь – и тебе, и им.
– Помочь? В чем? Я не хочу больше жить, – совершенно