– Вы слишком абстрагируете моральные нормы, – вмешалась брюнетка.
– А как выглядела она до «пластики»? – внезапно спросил я.
– Нам запрещено распространять любую информацию о том, кто как выглядел до изменений, скажем так, – врач, если его так можно назвать, посмотрел на девушку, – любую, даже просто словесную. Находятся, конечно, кто ее распространяет, тем самым стараясь заработать на этом, но, как вы понимаете, это незаконно.
– Что же такого – знать, как кто-нибудь выглядел до операции?
– Это важно, например, для знаменитостей, да и простой человек этого опасается…
– Прекрасно! – я рассмеялся. – В мой век люди нанимали частных детективов, находили всякие ухищрения, чтобы хоть как-то порыться в чужом грязном белье, а теперь ничего этого не нужно, просто немного денег и терпения и пару фотографий. Я всегда говорил, что нет ничего более непостоянного, чем мораль.
– Да он просто издевается над нами! – в гневе, брюнетка бросила стопку бумаг на стол.
– Нет, – я вздохнул и развалился в кресле, – если все вы были бы заняты собой чуточку поменьше, то обратили бы внимание, что сказал я это смеясь, но с грустью. Мне было грустно, я не находил отрады в жизни обычного человека в свое время, как сегодня не нахожу и среди вас.
– Ну, кто знает, вы только недавно в нашем мире, – улыбнулся доктор.
– А вот вы? – я наклонился к нему.
Доктор заволновался, явно не ожидая такого внимания к своей персоне. Его руки не находили себе места, глаза забегали по предметам.
– Вы не похожи на вашу коллегу, – я кивнул в сторону брюнетки, – вам претит даже ваше омоложение.
– Да что вы его слушаете! – девушка закричала еще громче. – Между прочим, у нас есть высококвалифицированные психологи, а не сумасшедшие летчики-самоучки, которые из-за своих эгоистичных намерений или комплексов лезут штурмовать разъяренный вулкан!
Доктор напрягся, и вместе с ним, словно в унисон, стала напряженной вся обстановка в помещении.
– А вы знаете, как прекрасно ЛЕТЕТЬ! Как незабываемо, когда солнце, садясь на закате, светит тебе в спину, а ты словно можешь долететь до него и коснуться рукой, не боясь обжечь свои крылья. Как прекрасен среднерусский пейзаж, особенно осенью, когда дым от костров застывает в воздухе, когда только облака и это солнце свидетели твоей СВОБОДЫ. Вы были свободны когда-нибудь? – Говоря тихо и расслабленно, я повернулся к девушке. – Бьюсь об заклад, здесь таких нет. Вы думаете, свобода – это выбор между чем-то и чем-то, но свобода – это нечто вне выбора, это всегда нечто новое, это даже возможность не выбирать вовсе.
– Вы прекрасный собеседник, – неуверенно сказал доктор, – я, видит бог, – он не знал, где найти себе место, – видит бог, я бы не хотел всего этого, но мы вынуждены принудить вас участвовать в нашем эксперименте.
Как быстро я настроил его на свою сторону. А может, я та отдушина,