Интернет выдал мне книгу Ошо «Любовь Свобода Одиночество». Я читал её со своего первого мобильника Siemens S55 на лекциях и плакал. Казалось, будто чистые, светлые и правдивые слова Ошо болезненно пробивают мой социальный скафандр, доходя до самых потаённых уголков души. Внутри пробуждалось что-то искреннее, нежное, стремящееся жить, любить и радоваться. А не сидеть полуголодным в плохо-проветриваемой аудитории, неказисто искривляя осанку.
Но надо было терпеть и страдать. Я сам так решил.
Примечательно, что ничего из прочитанного я впоследствии вспомнить не мог – одни эмоции. Да если бы и вспомнил – обсудить это всё равно было не с кем. Разговоры о любви, о чувствах, о смысле жизни были исключены в среде студентов-технарей. Не то чтобы это было чем-то запретным – просто эта часть жизни была никому не интересна.
В сущности, после массового «отсева» нас держали в постоянном напряжении, под страхом лишения стипендии и исключения. Приходилось постоянно думать об учёбе, всё успевать и бояться. Мысли послушно катились по продавленным страхом колеям.
Своеобразной отдушиной были уроки английского, где мы читали и обсуждали «Чайку по имени Джонатан Ливингстон». И кураторские часы, посвящённые актуальным вопросам – куратором нашей группы была как раз преподавательница английского. Однажды на таком «часу», посвящённом вопросам семьи и половой жизни, я осмелился заявить, что секс – лишь начало настоящих отношений. Вызвав насмешки одних и понимающие взгляды других одногруппников и одногруппниц.
Занятия по психологии и философии – бальзам на душу. Зачёт по первой мне поставили «автоматом» за творческое задание – исполнение песенки про психологию в стиле «диджитал хардкор». А на философии меня вместе с одногруппницей-тихоней признали самым продвинутым в группе, хотя я просто продвигал идеи Дани Шеповалова и имел своё мнение по философским вопросам – у большинства его не было вовсе.
На экзамене преподаватель резюмировал мой ответ словами:
– Чувствуется, что знаний у Вас много, только структуры в них нет. Но это ничего – жизнь всё упорядочит.
Я сменил костюм металлиста на старый дедушкин плащ, и это перевоплощение как нельзя точно характеризовало внутренние перемены. Одна часть меня осознавала, что всё идёт по плану, и лучше не рыпаться. Впереди были годы учёбы, которые, как я предчувствовал, пройдут в автоматическом режиме, без особого напряжения, а потом – годы работы по распределению. Неизвестно – кем именно, но в любом случае – всё это к деньгам. А потом с деньгами можно делать что угодно. Таким образом я перенёс значительную часть себя в далёкое будущее, а в настоящем осталась только тень, действующая на автомате. С другой стороны,