– Подумай об этом, – говорит она тоном гуру, без всякой просьбы в голосе.
На лестничной клетке мы расстаемся. Платка моего на ступеньках уже нет, подфартило кому-то. Алка бежит вниз как ненормальная и уверена – не дышит. Она в такие места заходит исключительно по просьбе Мадам или за большие деньги.
Когда я спускаюсь вниз, Алка уже сидит за рулем. Говорит она всегда быстро и отрывисто:
– Чик, Мадам, кадрик: «Лена!!!»
Алка корчит убийственно страшную рожу, глаза у нее буквально выпрыгивают из орбит, язык свешивается набок, как у собаки. (Старичок, в этот самый момент поравнявшийся с нашей машиной, останавливается как вкопанный и с ужасом наблюдает за Алкой, которая изображает реакцию Клариссы на свое появление.)
Алка все измеряет в кадриках. Ее первый любовник был фотографом, поэтому, наверно, так въелись в ее сущность эти треклятые кадрики. «Знаешь, Мадам, как хорошо там было? Чик, кадрик: я в красном бикини ползу по пляжу…» Так и хранит свои кадрики в памяти. Ей удобно, а Мадам все равно. Хотя нет, не все равно: Алка забавная, с ней просто и весело. И кадрики ее забавные. Это вам не вечно тоскливая заумная Кларисса.
– Ты слышала про Соболеву? – Перед глазами Мадам все еще стоит яркий заголовок бульварной газетенки: «Смертельная бледность».
– Мадам интересуется соперницами? – Алка бросает на меня быстрый взгляд, выжимая сцепление. – Это что, плоды общения склариссохвостыми?
– Статейку обнаружила, – морщусь я.
– Ты стала читать газеты? – От удивления Алка напрочь оставляет попытки завести машину. – Мадам, что случилось?
– Соболева умерла, – чувствую себя полной дурой, но все еще пытаюсь что-то ей объяснить.
– Мадам! – Алка поворачивается ко мне. – Я здесь ни при чем, ты же знаешь…
– Знаю.
– Так в чем проблема? Ее нет, мы есть. Нам повезло больше. Куда рванем?
– Давай в клуб. Я пережила тяжелое утро.
– Давай.
Алка никогда не возражает. И это в ней мне нравится больше всего. К тому же мы с ней очень похожи. Она тоже профессионал высокого класса, только на другом поприще. Пользуется славой в определенных кругах, но мало кто знает ее в лицо (как и меня). Да и гонорары у нее, может быть, лишь чуть-чуть уступают моим. Но есть у нас и существенное различие – она «холостяк» и очень сочувствует мне по поводу моей несвободы.
В ее внешности нет ничего такого особенного, чтобы, как говорят, «увидел – закачался».
Напротив, она обыкновенная (с виду) маленькая блондинка (крашеная) с фигуркой, как у тринадцатилетнего подростка. Но вот энергия – бешеная. Заводится с полоборота. Включается легким касанием руки, к сексу относится как к базовой потребности организма,