Я знал, что мы еще пока должным образом не подросли и такие «хиты», как песня «Муравьиная Атака», никогда не сделают нас популярными. Но я знал, что мы когда-нибудь станем лучше. Я не знал, что на это потребуется восемь лет, но я был уверен, что мы должны были сочинить первую ужасную песню, чтобы наш следующий записанный трек был немного лучше. Я был готов как следует поработать над тем, чтобы поскорее загрузить нашу группу в автобус и мы могли начать наше общее приключение. Такие вещи, как сочинение качественной музыки и хорошая игра на гитаре, были, в лучшем случае, вторичными вопросами. Именно поэтому я так спешил вывести нас на сцену в ту первую ночь в Cathay de Grande, несмотря на то что Стив так и не пришел ни на одну из наших репетиций, а Майк был все время бухим в жопу и едва ли у нас была хотя бы одна приличная песня.
12
Майк
Если и есть один клуб в Лос-Анджелесе, который бы считался самым знаковым в истории NOFX, это, вероятно, будет Cathay de Grande. Он был расположен на углу Аргайл и Сельма. В нем проходило три-четыре панк-шоу каждую неделю (по вечерам во вторник вход стоил всего лишь доллар). Он продержался в течение четырех или пяти лет, а неназванный источник в Википедии назвал его «самым опасным клубом в Америке».
Вот там я и встретил Эрика Сандина.
Как-то вечером я катался на скейтборде рядом с Cathay, и Эрик сделал мне комплимент по поводу моей доски с Black Flag. Действительно, крутая доска, но на самом деле Сандин исходил слюнями над ней по какой-то иной причине.
Разговор зашел о скейтбордах и музыке, и он упомянул, что играет на барабанах в Caustic Cause. На тот момент Джастин покинул False Alarm, так что Флойд и я были в поисках замены. Я пригласил Эрика присоединиться к нашей группе, но его мама не хотела его везти в Беверли-Хиллз на репетицию.
Через некоторое время я получил звонок от парня по имени Стив, который должен был стать новым вокалистом известной в Долине группы под названием America’s Hardcore. Мой номер передал ему Эрик. По телефону он спросил насчет моей игры на басу и не хочу ли я поджемить с ним и его корешами. Я пришел на репетицию, где встретил барабанщика Дилана и гитариста Эрика Мэлвина.
Мэлвин и я показали по две песни каждый, и мы их конкретно забацали, но без вокала. Мы бы написали и какие-нибудь вокальные партии, если бы у нас была звукоусиливающая система для Стива, чтобы он мог орать в нее. Но даже и такое начало было довольно хорошим стартом. Однако Стив свалил после первой репы. Через несколько недель мы сыграли наши инструменталы на домашней вечеринке, и Дилан ушел вскоре после этого.
Несмотря на это, мы с Мэлвином нехило зацепились; я в очередной раз поинтересовался