Я ведь добираюсь до Москвы по Киевской дороге, и потому каждый раз проезжаю станцию Переделкино. А как вы помните, там находится писательский посёлок. Поэтому вполне возможно, что с кем-то из писателей оттуда я уже встречался. Просто их я не узнавал, да и не могу узнавать: в современной литературе я не разбираюсь. Вот если бы я жил в шестидесятых годах, то это было бы другое дело. Только представьте: сижу, смотрю в окно; поезд останавливается в Переделкино, и в вагон заходят Ахмадулина, Евтушенко. Они подсаживаются ко мне. Затем вдруг появляется лысоватый грузин с гитарой и нежным голосом запевает свою песню. А? Как вам? Это было бы прекрасно. В подобной литературной атмосфере я точно стал бы талантливым писателем.
Хотя, вы знаете, я и так неплохо пишу без всякой такой атмосферы. Взять, к примеру, мой путеводитель… Он был воистину написан живейшим увлекательным языком. Издай я его, и всё – обрёл бы имя. Это действительно был бы не просто справочник по станциям, это было бы величайшее достояние мировой литературы.
Несомненно, каждый прочитал бы мою книгу, даже тот, кто далеко живёт от Киевской дороги. Все бы читали и восхищались! Эта книга была бы во все времена в первой десятке самых потрясающих произведений! И в будущем, и в настоящем, и даже, чёрт его дери, в прошлом она светила бы ярчайшей звездой! Все великие люди зачитывались бы ей – и живые, и мёртвые. Даже Ленин бы проснулся, чтоб прочитать мою книгу и написать предисловие к ней! Он бы написал: «Эту книгу я бы желал видеть распространённой в миллионах экземплярах и переведённой на все языки, так как она даёт правдивое и…»1 так далее, и тому подобное. Понимаете?! Я был в двух шагах от того, чтобы стать известнейшим человеком!
На меня точно обратили бы внимание, и всевозможные премии посыпались бы на меня: и Букеровская, и Пулитцеровская, и даже Нобелевская. Я поднялся бы на трибуну, мне вручили премию, и я произнёс бы, произнёс: «Господа! Понимая величие своего вклада в мировую литературу, я должен вам сказать, что всего этого могло и не быть, если бы не поддержка любящих меня людей. И потому я хочу выразить благодарность своим родителям, учителям, преподавателям, своей школе, своему родному институту. И особую благодарность я выражаю своему наставнику – Арсению Станиславовичу Дежурову. Без него, господа, я не сделал бы ничего!»
Н-да… Многое мы потеряли, и в связи с этим мне хочется спросить ещё раз: Арсений Станиславович, как это могло случиться? Я дал вам флешку и несколько раз предупредил, что на ней единственный экземпляр моего диплома: у меня поломался компьютер. Вы должны были только скопировать диплом и проверить на ошибки. Как флешка могла отформатироваться?! Что у вас там произошло?! Я понимаю то, что вам трудно,