– По моей команде
– Есть, – сдавленно ответил охранник, лежащий скрю-ченным с пистолетом за задним сиденьем, – А какая команда бу-дет?
– В смысле?
– Ну… как я узнаю, что это команда?
– Я уткой крякну, — Иван тихонько крякнул уткой.
– А похоже у тебя получилось.
– Учись.
– Вокруг и так всё крякает. Я могу тебя не узнать. Может, лучше гавкни?
– Тогда ты меня с собачкой спутаешь, – Иван задумался. Иные команды в голову не приходили, — О! Я тебе армяном кри-кну – ара! … Усёк?
– Есть.
– Выскочишь – и разберёшься.
– А бить? Или вырубать?
– Вырубай… Только не давай ему целовать себя. А то опять залетишь.
– Хорошо, – ответил охранник.
– Что – хорошо?
– Ну… в смысле – не дам.
– А то я тебя еле вырвал из лап этого пентяры.
– Да я в нокдауне был. Глухом. Срубило меня, – виновато по-тупился охранник, – Он мной воспользовался. Я больше не хочу от него детей.
*
Иван вышел из джипа.
Было прохладно….
*
Полицейские сидели в кустах в засаде.
– Берём? – возбуждённый шёпотом спросил младший.
– Да ну… опять драться, руки распускать… Сейчас он возбуждён, а к утру поостынет, да подустанет, тут-то мы его тёпленького и возьмём. Засада, сынок – это искусство. А сей-час, можно и вздремнуть.
Оба улеглись поудобнее и закрыли глаза.
– Бать, я тебя очень прошу… ты только не целуйся больше с ними.
– Во-первых, не с ними, а только с одним. А потом, это же спецзадание, сынок.
– А он говорит – у него от тебя ребёнок.
– Эти вечные бабьи штучки, – вздохнул старший, – Экс-пертиза ДНК показала – это ребенок Ёханана Пурганта. А по-том – я ведь только один раз поцеловал его – теперь он мой информатор.
– А скажи честно – тебе понравилось?
Старший задумался:
– Я не скажу, что мне захотелось бы вернуться к этому опыту, но, наверное, я должен был через это пройти… Поспи не-много, сынок. Скоро всё кончится. И мы опять выйдем на наши дороги, и ты возьмёшь наш полосатый жезл – символ закона и порядка, – он вздохнул, – … если бы ты знал, как я люблю этих автомобилистов, когда они нарушают правила… И как они меня достали – ездят и ездят туда-сюда, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят, и ездят и ездят…
– Бать… – тревожно посмотрел на него молодой.
– А?
– Кажись, тебя вштырило.
– Да, нет, сынок, просто я так обычно засыпаю… если бы не штрафы – я бы, наверное, вообще сошёл с ума… так что, це-ни,