Ла Ир посмотрела ему в лицо. Ее глаза были пронзительно-карими, Ласкез отметил это еще в первый раз и поймал себя на мысли, что это редкий оттенок. Не характерный для киримо в целом, он чаще встречался у ками и лавиби. Похожий цвет глаз был у Джера, у Капрама Пагсли и…
– Я всегда верила, что они сбежали. И ло Аллисс говорил, что верит. И наш с тобой милый друг, Роним, тоже. Я обсуждала с ним эту книгу.
– Ему нравится? – с любопытством спросил Ласкез.
– Нет. Он чересчур умный. А история слишком запутанная.
– Но он любит детективы…
Она притушила окурок о край урны. Затем задумчиво оглядела его со всех сторон, выбросила и поднялась на ноги.
– Прелесть детектива заключается в том, что автор как правило заботлив, он почти всегда бросает читателю хлебные крошки. Как… в сказках. Идя по этим следам, читатель находит развязку и искренне думает, что сделал это, потому что крошки обронили случайно. Иногда даже ругает предсказуемый финал, не совсем понимая, что суть книги не в финале, а в цепи событий, которые к нему привели, и вот их-то не предугадать, потому что они могут быть какими угодно. Хо' Аллисс же… – тут она издала легкий смешок. – О, мой друг… Хо' Аллисс – писатель злой, жадный. Он вовсе не дает подсказок, не бросает крошек. Невозможно понять, о чем «Идущие домой», если ты не был там. А там никто не был. Проводишь меня? Я боюсь, девочка перепугается…
Женщина взяла цветы. Ласкез кивнул, встал и потянул за поводок Бино. Они направились к крыльцу подъезда, и неожиданно ла Ир спросила:
– Кто твой любимый персонаж, Ласкез, в той книге?
Он ответил, почти не задумываясь:
– Страж. Он первым выступил против военных… чтобы защитить крылатых, когда их стали истреблять. И до этого он всегда всех защищал.
Она серьезно кивнула. Затем поднялась на пару ступенек и обернулась:
– А тебе или кому-нибудь из твоих знакомых нравится Поэтесса?
Ласкез почти сразу кивнул:
– Моему лучшему другу. Он любит дерзких женщин. А она ведь была очень смелая. Связная в деле, и…
Мирина Ир улыбнулась.
– Да. Она была дерзкой. Мне тоже она очень по душе.
По пути до своей лестничной клетки они почти не говорили.
Ронима не пришлось будить. Он, уже одетый и удивительно бодрый, был на кухне. Готовил что-то на завтрак, зажимая сигарету в углу рта. В приоткрытое окно пробивался холодный ветер.
– Благодарю, что вывел его. – Сыщик обернулся, наблюдая, как Бино деловито направляется к своей миске, где уже лежало немного свежего мяса и размоченного хлеба. Потом внимательно посмотрел Ласкезу в лицо. – Не слышал, как ты ушел.
Ласкез сел к небольшому столу.
– Ты спал как убитый. Думал, проспишь весь день.
– У меня… – Роним стряхнул пепел в банку из-под консервов, – нет такой привычки. Утром лучше соображается.
– Она тоже так сказала.
Серый детектив, приблизившись, поставил