Если, конечно, они у нас такие.
Я еще немного об этом думаю, бессознательно грызя кончик ручки; тот ломается, и мой рот наполняется острыми кусочками пластика. Это у меня дурная привычка, я и ногти грызу. Возможно, в Доме один по Фолгейт-стрит я и от нее избавлюсь. Возможно, дом изменит меня в лучшую сторону. Возможно, он внесет порядок и покой в бессистемный хаос моей жизни. Я стану человеком, который ставит цели, составляет списки, доводит дела до конца.
Я возвращаюсь к анкете. Я твердо решила ответить на вопрос как можно короче, чтобы показать, что все понимаю, что мы с архитектором на одной волне.
И вдруг я понимаю, каким должен быть верный ответ.
Я оставляю поле для ответа совершенно пустым. Пустым, полым, совершенным, как интерьер дома на Фолгейт-стрит.
Потом я отдаю анкету Саймону и рассказываю, что сделала. Он такой: а как же мои вещи, Эм? Как же Коллекция?
«Коллекция» – это пестрый набор сувениров, связанных с НАСА, которые он кропотливо собирал долгие годы, хранящиеся большей частью в коробках под кроватью. Я предлагаю арендовать ячейку на складе, разрываясь между весельем – ведь мы всерьез спорим о том, может ли куча подписанного Баззом Олдрином и Джеком Шмиттом хлама с eBay помешать нам жить в самом невероятном доме, что мы видели в жизни, – и гневом: как для Саймона его астронавты могут быть важнее того, что случилось со мной? Ты же сам всегда говорил, что хочешь найти для нее приличный дом, говорю я.
Но я же не ячейку на складе имел в виду, малыш, говорит он.
Ну и я такая: Сай, это просто предметы. Предметы ведь – не главное в жизни, так?
Я чувствую, что назревает очередной спор, и закипаю от знакомого гнева. Хочется закричать: ты опять заставил меня поверить, что собираешься что-то сделать, а как пришла пора, опять пытаешься увильнуть.
Но я, конечно, молчу. Этот гнев – не я.
Кэрол, психотерапевт, к которой я стала ходить после ограбления, говорит, что испытывать гнев – хорошо. Значит, меня не победили, или что-то в этом роде. К несчастью, мой гнев всегда направлен на Саймона. Это, наверное, тоже нормально. Самым близким достается сильнее всего.
Ладно, ладно, быстро говорит Саймон. Коллекцию на склад. Но какие-то другие вещи…
Странное дело, я уже готова оберегать милое, полое, пустое пространство своего ответа. Давай все выбросим, нетерпеливо говорю я. Начнем заново. Типа мы летим в отпуск, а авиакомпания берет за багаж?
Ну хорошо, говорит он. Но я знаю, что он говорит это, только чтобы я унялась. Он идет к раковине и принимается демонстративно