– А в чем эксперимент-то, Игорь Михайлович?
Поклонский недобро усмехнулся, сделал знак, и вассалы подхватили управдома под руки, сгрудившиеся возле Поклонского работники расступились, а Жучков увидел стоящий на краю могилы огромный черный лакированный гроб.
– Нравится? Хочешь туда?
По спине Жучкова прошел холод, а на его лбу выступил смертный пот.
– М-м-е… н-не…
Поклонский захохотал и огромной ладонью хлопнул Жучкова по плечу.
– Не ссать! Гроб не для тебя, старик. И не рассчитывай! Слишком жирно будет.
Ноги отказали, и Жучков почти повис на руках вассалов Игоря Михайловича. После пережитого ужаса он с удовольствием растворился бы в воздухе… а нужно было демонстрировать лояльность.
– А д-для кого?
Поклонский оглядел вассалов и торжественно кхекнул:
– Э-эх-кхе-хе-э! Этот гроб для меня!
Гроб
Гроб заколачивали профессионально быстро.
– Бах! Бух! Трах! Бу-бух!
Поклонский гоготнул и подбодрил работяг:
– Давай-давай! Резче! Резче! Заколачивай! Ха-ха-ха!
Он лежал в гробу, время от времени ворочаясь и поудобнее пристраивая свое огромное сытое тело на его бархатной начинке. Работники продолжали вколачивать специальные соединительные костыли, и, наконец, зажужжали шуроповерты:
– Вжжжжжиуууукххх. Вжжжиииижжжжжуууиии-иккххх!
Поклонский дотошно отсчитывал количество забитого и ввинченного соединительного крепежа. Он настоял, чтобы все было «по-настоящему», и, с трудом согласившись на вентиляционные отверстия, категорически отказался от дополнительного обогрева внутри гроба. Теперь ему предстояло пролежать в этом тесноватом временном пристанище целые сутки.
Поклонский попытался по привычке хохотнуть, но тут же осознал, что это ни к чему – уже потому, что никто его не увидит и не услышит, и… просто вздохнул. Многие годы он жил «наизнанку». Что это такое? Он ощущал себя вывернутым наружу – всеми своими эмоциями, чувствами, поступками и мыслями. Всем, что нормальный человек обычно держит внутри и переживает исключительно интимно, Поклонский не просто делился с окружающими, а нарочито выпячивал. А однажды услышанную фразу «скромность – кратчайший путь к забвению» – он сразу и навсегда сделал своим антилозунгом. Ни дня без вечеринки, ни минуты без акций, ни секунды без пиара!
Эти простые задачи он сформулировал для себя уже лет пятнадцать назад, и десять из них он потратил на самое простое – чтобы его хотя бы научились распознавать среди прочих тысяч девелоперов. Да, приходилось эпатировать! Мазаться взбитыми сливками вместе со стриптизершами. Нырять с головой в жидкий коровий навоз на спор в миллион долларов. Прыгать с парашютом с Останкинской башни, спускаться в батискафе «Мир-2» на «Титаник», пилотировать сверхзвуковые истребители, есть живых скорпионов, висеть вниз головой из вертолета над Ниагарским водопадом, переплывать Атлантический океан, заниматься сексом во время свободного падения под куполом парашюта