– Думаешь, они тебя сидят и ждут? – ответил Степанов. – Надо не так, надо аккуратно проверить адрес, негласно.
– Тоже верно.
– Ну, хорошо. Так и сделаем – пошлем человечка под видом почтальона или сантехника.
– Давай попробуем.
Но в адресе Хвостовых не оказалось.
– Залегли где-то, – Васильев сдвинул шляпу на затылок. – Надо всех «дятлов» поднимать.
– Поднимем, – сказал Степанов. – Только завтра – я на сегодня отстрелялся. Заберешь меня завтра от Аленки? Я машину возле Управы брошу, чтобы не светиться. А если Ольга будет звонить, то я в засаде…
Терминатор неодобрительно покрутил головой.
– Ты, я вижу, на нее всерьез запал.
– Да вроде того…
– Непрофессионально для опера.
Степанов беспечно махнул рукой и улыбнулся.
– Мне уже надоело быть профессиональным. Тем более, что дилетанты процветают!
– Ну-ну, тебе жить…
Информации было много. Как всегда, когда осведомителей ориентируют на какую-нибудь задачу, они стараются ее выполнить или, по крайней мере, проявить старательность и имитировать выполнение. Поэтому, наряду с полезными сведениями, поступает гораздо больше информационного мусора, а зачастую мусор вообще оказывается единственной добычей, которую получает оперативник. Так было и в этот раз: среди десятков сообщений только единичные могли приниматься в расчет. Два из них привлекли серьезное внимание.
По одному – старшего Хвоста видели с девушкой в кемпинге на восточном въезде в Тиходонск, по другому – оба затаились на Богатяновке в притоне Сани «Беса». Сам хозяин давно отбывал наказание, но его квартирой зачастую пользовались старые друзья, в число которых входили и Хвосты. Обе информации были правдоподобны, поэтому решили одновременно проверить «высветившиеся» адреса. Степанов с группой захвата отправился на Богатяновку, а Васильев поехал в кемпинг.
Кемпинг находился в живописном месте: в роще у озера, неподалеку от аэропорта. В советские времена здесь останавливались иностранные автотуристы. Тогда все они были на счету, как потенциальные шпионы или, в лучшем случае – носители чуждой идеологии, ведущие антисоветскую пропаганду самим фактом своего существования, своими машинами, своими джинсами, жевательной резинкой и бутылками с яркими этикетками. Поэтому их, вместе с развращающими советский народ атрибутами капиталистического образа жизни, размещали на отшибе и возили на экскурсии организованно, в автобусах, с гидом, который освещал их поведение соответствующим органам.
С годами кемпинг утратил свое стратегическое значение и пришел в запустение, но его кто-то выкупил, отремонтировал и дал новую жизнь. Теперь тут останавливались на день-два туристы, командировочные, не нашедшие места в гостиницах центра города, но наиболее часто кемпинг принимал гостей, которые приезжали на несколько часов. Это были влюбленные парочки или просто парочки, которые приезжали заниматься тем, что столь же часто, сколь и необоснованно,