– Странно, очень странно…
«Да, это все очень странно, – подумал Олег. – Хорошо, что я не ляпнул, что ванна вчера была».
– …а я всегда думала, – продолжила Анна Сергеевна. – Что при въезде в новый дом человек поинтересуется, где ему мыться, – она смотрела на мужчину и ждала хоть какого-нибудь пояснения, но Олег продолжал молча смотреть в пол. – Ладно, молодой человек, дом этот построили в тысяча девятьсот шестидесятом году, но заселить его не успели. А в шестьдесят первом открыли кирпичный завод, и этот дом стал общежитием для рабочих. Так как в общежитии личные ванны не положены – их заколотили и оборудовали в подвале общую душевую. А когда Горбачев, а затем и Ельцин страну разворовывали, завод-то и закрылся, многие семьи съехали. Некоторым удалось выкупить в собственность квартиры, а в пустующие стали заселять людей из коммуналок. Да только ванны людям никто так и не вернул. Вот мы и моемся до сих пор в подвале.
Мало сказать, что Олег удивился. Он находился в некоем «информационном шоке» и не мог поверить в то, что сейчас услышал от Анны Сергеевны. Набатов запутался и не мог понять: где реальность? Вчерашний вечер реален? Или реально только то, что происходит здесь и сейчас? Но вчерашняя реальность ему нравится больше, там существуют любимые жена и дочка, а здесь он абсолютно одинок, и никто не в силах помочь человеку. Ни полиция, ни Анна Сергеевна, ни бестолковый участковый. Никто. Только он сам может найти своих близких. И раз уж Олегу придется выбирать между бездействием и поисками, то он, конечно, выбирает поиски.
– Спасибо вам за интересный рассказ, – Олег поднялся со стула и удивился появившейся в нем уверенности. – Я пойду. Всего доброго.
Он протянул руку, и Анна Сергеевна ответила на рукопожатие. Олег знал, что у стариков слабые кости и не стал сильно сжимать руку, но с удивлением для себя отметил, что хватка у пожилой женщины сильная.
– И тебе того же, – ответила Анна Сергеевна и проводила гостя до двери.
3
Вернувшись в квартиру, Олег почувствовал, что находится в «тупике» и совсем не знает, как действовать дальше. В его «плане» был единственный пункт – посетить председателя и выяснить все про ванну, дальше – белый лист. Да, и та история дома, которую поведала Анна Сергеевна, никак не помогла в поиске, наоборот, запутала Олега окончательно.
Художник прошел в комнату и сел на диван. В отчаянии Олег обхватил голову руками. С горестью осознал, как сильно он одинок. Даже годы, прожитые в детдоме, не несли с собой столько одиночества, как потеря Катерины и Ксюши. Олег обнял себя, словно температура в комнате резко упала. Появившееся мерзкое чувство жалости к себе заставляло чуть ли не выть. Даже в детдоме, когда его били палками по пяткам каждое утро, он не чувствовал себя настолько беспомощным.
«Да что-ж такое происходит? – размышлял Олег. –