Исступлённая неделя. Андрей А. Арсеньев

легче и тоньше, чем раньше. Художник медленно раскрыл ее. После того, как изменилась комната; исчезли Катерина и Ксюша; таинственным образом дверь ванны превратилась в стену, Олег ожидал увидеть все, что угодно. Но его больше поразило то, чего он не увидел! Заглянув в папку, Набатов обнаружил только свой паспорт и договор на квартиру, подписанный лично им, а квартиродателем числился некий Петренко М. Н., с которым Олег ни разу не общался и даже в глаза не видел. Он не мог вспомнить, когда подписывался этот договор, но подпись стояла его, и в этом сомнений быть не может.

      «Хрен-то с этим договором, – мысленно огрызнулся художник. – Где остальные документы? Паспорт, свидетельство о браке?»

      Он взял свой паспорт и швырнул папку на диван, заглянул в секретер, но кроме альбома для зарисовок ничего не обнаружил.

      «С отсутствием документов я разберусь после того, как напишу заявление в полицию».

      Олег положил паспорт в карман и вышел в прихожую. Ключи, висевшие на ржавом гвозде, он заметил не сразу, и уже ничему не удивляясь, схватил их и выскочил из квартиры.

      4

      Высокие тополя, тянувшиеся по обе стороны проспекта, грозно шевелили кронами над бегущим мужчиной. В свете фонарей они становились похожи на огромные волосатые ладони, которые склоняются в попытке схватить человека. Водители изредка проезжающих автомобилей притормаживали, чтобы посмотреть на странного человека в грязной рубашке. Казалось, что он от кого-то убегает, причем, без оглядки. Но, мгновение понаблюдав, водители теряли интерес к незнакомцу и, вдавив педаль газа, устремлялись в ночной Петербург по своим делам.

      Наконец Олег заметил кирпичное двухэтажное здание. На стене висел флаг Российской Федерации, он изредка подрагивал на ночном августовском ветру. Мужчина в два прыжка преодолел пять ступеней и схватился за ручку массивной черной двери с глазком. Дверь оказалась заперта. Справа Олег увидел кнопку звонка и принялся нажимать, пока магнитный замок не щелкнул и послышался характерный писк, оповещающий о том, что дверь открыта. Художник распахнул ее и вбежал в узкий, но вытянутый холл. Справа, вдоль стены, стояла длинная старая скамейка, на которой сидел гость из Средней Азии и смотрел грустными глазами. Перед скамейкой – школьная парта с облупленной лакировкой. Слева тянулось длинное толстое стекло с крупной красной надписью: «Дежурная часть», а за стеклом возвышался полицейский, судя по погонам – старшина. Он настороженно рассматривал ночного визитера.

      Увидев полицейского, Олег подбежал к стеклу и начал громко и быстро говорить:

      – Это я! Я вам звонил! Моя жена и дочь пропали!

      Худощавый старшина расслабился и вышел из «дежурки». Притопнул кожаными берцами.

      – Мужчина, успокойтесь и не кричите. Расскажите подробнее, что произошло.

      – Мы только вчера приехали из Волхова. Я, жена и пятилетняя дочь, – Олег воспользовался советом полицейского и попытался успокоиться. С трудом, но все же смог взять себя в руки