Приблизившийся к обители путник не собирался лезть через стену, направив лошадь, вздрагивающую всем телом после жуткой переправы, прямо к воротам монастыря. Оттянул тяжелое било с кольцом и отпустил со всего маха на железо пластины.
– Вот угощу сейчас стрелой, так и руки отсохнут греметь! – тут же заорал кто-то из-за ворот охрипшим голосом.
Путник растянул губы в усмешке и вновь громыхнул кольцом. Лязгнул запор и тяжелые створки распахнулись вместе с порывом ветра, выволокли за собой двух стражников, вцепившихся в железные скобы. Воины скользили сапогами в вязкой глине, отчаянно ругались, пытаясь совладать с ветром, ливнем и мокрым деревом. Третий стоял в проходе, широко расставив ноги, целился одной рукой из арбалета, прикрыв глаза на бородатом лице от хлещущего дождя второй ладонью.
– Ну! – рявкнул он. – Если просто обсохнуть решил, так прямо и говори. Мы тебя, гость дорогой, кулаками и приветим. А если слово нужное настоятелю принес, так ярлык показывай.
– Слово, – отозвался путник.
Он швырнул в мокрую ладонь ближнего стражника полоску кожи. Тот отпустил свою половину ворот, вгляделся в оттиск печати, заглянул гостю под капюшон и бросился к старшине стражи.
– Этот, которого брат Пяст в окно вторую неделю высматривает.
– Проводи.
Он вскинул арбалет на плечо, посторонился, едва не угодив в глубокую лужу, но удержался на скользком краю. Вполголоса чертыхнулся и махнул верховому, чтобы проезжал внутрь. Лошадь зашлепала копытами, с каждым шагом окатывая его по пояс грязными брызгами. Второй стражник справился с воротами, отмыл от глины сапоги в луже поменьше и подошел ближе, встав за спиной.
– Что ж за гость такой, что брат Пяст всех монахов в ожидании затиранил? – спросил он.
– Кто его знает, – пожал плечами старший. – Может, теперь хоть съедут вместе куда подальше.
– И нам спокойнее, – усмехнулся воин, осматривая ладонь. – Надо же, заноза.
Он сунул ладонь в рот, нащупал кончик зубами, дернул, сплюнул три раза через плечо и пососал ранку.
– В караульной не сиди, кости не бросай, – сказал недовольно. – Вино запретил.
– Ты о ком? – повернул к нему голову старший.
– О настоятеле.
– Ничего. Съедут – опять заживем. Ворота запер?
– Ну, запер.
– Проверь еще раз.
– Зачем это, – удивился стражник, вытянувшись лицом.
– Проверь, говорю, – обозлился тот.
– Ну,