– Я… – Азиз хотел сказать, что он всегда будет любить её, но… не смог.
Шли годы, Афганистан сумел избежать участия во Второй мировой войне, успешно возрождая промышленность. Для Азиза тяжёлые времена сменялись удачными годами. Он был вынужден бежать от войны в Америку, много ездил по миру, но за десятилетия ни разу не нарушил своего обещания: в какую бы ситуацию он ни попадал, ежемесячно отправлял родным деньги. Он так и не женился, с головой углубившись в работу. Сколько ни искал, он не смог найти девушки, похожей на Шаисту.
В Европу Азиз вернулся уже в конце семидесятых – уважаемым опытным членом академии наук. Казалось, что мир стареет вместе с ним, постепенно успокаиваясь от потрясений и войн. Из тихой Франции противостояние сверхдержав казалось ворчанием беззубых стариков.
Но только не для Афганистана. Несчастная маленькая страна была выбрана полем боя, и теперь ничто не могло остановить катастрофу. Азиз безуспешно писал Шаисте и родным, пытаясь любым способом вывезти их из страны. Он предлагал им купить квартиру в пригороде Парижа или в Италии, Испании. Называл красивейшие города, но родные не соглашались, а от любимой не пришло ответа, и можно было лишь догадываться, сколько боли принесли ей эти письма.
И тогда Азиз решил поехать сам.
Это было безумием – ему, немолодому уже человеку, – углубляться в раздираемую гражданской войной страну, но он преодолел все преграды, где-то шёл пешком, где-то ехал на попутках. Встреча с Шаистой была болезненной.
Им показалось, что время, остановившееся на сорок лет, вдруг задвигалось вновь. Казалось, будто они снова стоят в аэропорту, но теперь стена между ними была почти материальной. Казалось, сам воздух не пускал их друг к другу, будто они были жителями разных миров.
– Тебе не стоило приезжать, – сказала Шаиста.
– Я должен был, – Азиз не мог смотреть ей в глаза. – Я должен убедить тебя. Я должен убедить родных.
– Возвращайся обратно, – она протянула руку, прикоснулась к Азизу и чуть оттолкнула его от себя. – Ради Всевышнего… Просто уезжай.
– Нет.
Она знала, что должна ему рассказать, но не могла. Голос не слушался её, слова застревали в горле…
…На месте родного селения, где вырос Азиз, остались одни воронки от взрывов. Советская авиация.
Выживших не было.
– Уезжай, – сказала она. – И никогда не возвращайся. Ты ничего уже не сможешь сделать.
Азиз поднял горсть земли с того места, где раньше стоял его дом. Впервые в жизни он вглядывался в землю.
И тогда Шаиста впервые увидела в нём нечто новое: перед ней стоял не ученый, не астроном, не европеец. У этого человека был взгляд афганца.
– Смогу, – сказал он.
***
Руслан очнулся от пинка в живот, застонал и тут же рывком был поднят на ноги.
Он едва соображал,