Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой. Инна Лиснянская. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Инна Лиснянская
Издательство: НЛО
Серия:
Жанр произведения: Документальная литература
Год издания: 2017
isbn: 978-5-4448-0823-8
Скачать книгу
озеро и снежные вершины гор в другую открытку, цветную, с виноградниками близ Лозанны. Франкфурт и Фридл далеко, Израиль и того дальше. Вечером пели с Галиной под гитару твои стихи, оказывается, я многое помню наизусть. Манька играет с детьми, я пытаюсь войти в ум, то есть снова и снова понять, где я, что я и как жить дальше в разнообразии и разнонаправленности.

      После двух дней, проведенных у Адлеров[68]. В их доме сотни рисунков Фридл, куча Иттена[69], Зингера, чуть ли не весь Баухауз представлен в трехэтажном здании, смотрящем окнами на озера и горы, на облака и снежные вершины, на какие-то немыслимые красные и зеленые деревья, на кусты магнолий – каждый лепесток с мою ладонь, – Адлеры не хотят вспоминать о прошлом. Им – по 70 лет, у них в Цюрихе (в доме, где жил Ленин!) музей математических игр и головоломок, а в Визене – дом, сад, природа, им хочется избавиться от работ Фридл (не всех, конечно), дети не интересуются, на что хранить? И я, сидя на берегу озера, уходящего в перспективе в ущелье, думала, что, может, и мне бросить Фридл, бросить все свои изыскания, уехать куда-то и писать прозу, – может, это было бы и умнее, и разумнее, и полезнее для моей натуры, но чувство от этой мысли у меня такое, как бы сказать, предательское, о том, что все вообще надо менять, в том числе и семейную жизнь. Но эти революционные идеи посещают только в праздности, сейчас считается, что я отдыхаю, но это не выходит, все волнует, все, что ни бросается в глаза, каждая ветка зацветающего винограда действует на нервы, все хочется запомнить, все унести с собой, и этот крутой спуск по средневековым камням сквозь ряды виноградника к берегу озера, ты идешь, и чем ниже, тем дальше от озера, за одним ярусом открывается другой, а кажется сверху, что все озеро совсем рядом.

      Швейцария действительно страна сумасшедшей красоты. Галя говорит, что здесь скучно. Не знаю. В ее доме все по-русски, но так по-русски, как бывает за границей.

      Мамуля! Посылаю тебе большой костюм на лето, м.б., влезешь?! Остальное – с Наташей Д., деньги тоже.

      38. Е. Макарова – И. Лиснянской

      10 мая 1991

10 мая 1991

      Мамочка, это просто ужас. Каждый день звонила из Франкфурта – потом мне Лиза Руге[70] объяснила, что дозвониться до СССР – дохлый номер. Выставка вышла плохая, немецкий каталог красив, в нем нет даже моего имени, название мое, а автор – директор еврейского музея Хойбергер. Смешно? Что прекрасно – видела многих, главное – Эдит Крамер[71] из Нью-Йорка, она привезла с собой еще двоих людей из Швеции, которые заинтересованы взять выставку туда. Маня все время рисует, Эдит Крамер восхитилась ее рисунками на салфетках. Сейчас завтракаем – и на поезд в Швейцарию. Тут, в отеле, увидела четырех гэбешников[72], стало мне так жутко, скорее на поезд!

      P. S. Папе – ботинки и носки, тебе – духи и сигареты.

      39. Е. Макарова – И. Лиснянской

      Май 1991

      Дорогие мои мамочка и Семен Израилевич! Сегодня мы с Маней провели весь день с Рыбаковым и Таней[73],


<p>68</p>

Адлеры, Юдит и Флориан, помнили Фридл, их родители были ее ближайшими друзьями.

<p>69</p>

Иоганнес Иттен, учитель Фридл, теоретик нового искусства и педагог. Получил всемирную известность благодаря сформированному им учебному курсу Баухауза, так называемому форкурсу, который лег в основу преподавания изобразительного искусства.

<p>70</p>

См. примеч. 2 к письму 40 от 16.5.1991.

<p>71</p>

Эдит Крамер, урожденка Вены, художница, одна из родоначальниц дисциплины «арт-терапия», ученица Фридл Дикер-Брандейс, сыгравшая огромную роль как в моей судьбе, так и в процессе становления Мани. С 1938 года жила в Нью-Йорке, в 2003-м она окончательно перебралась в Австрию, в дом на берегу озера Грундлзее в Альпах, где прожила до самой смерти.

<p>72</p>

На самом деле, услышав за завтраком в гостинице русскую речь, я вспомнила, что у меня с собой лекарства, которые нужно отправить маме, и направилась к столику, за которым сидели эти четверо, двое из них оказались теми, кто допрашивал меня в помещении за паспортным столом в Шереметьеве в 1988 году. Я возвращалась из Праги с документами сидящего тогда в тюрьме Вацлава Гавела, которые я обещала передать по назначению. Теперь я знаю, кто следил за мной в Праге и кто на меня донес. Допрос был долгим, меня обвинили в подрыве моста дружбы между Чехословакией и Советским Союзом. Эти два мерзавца, не получив от меня информации о том, от кого и кому я везла документы, пригрозили мне большими неприятностями и свою угрозу исполнили. Я чудом осталась жива. Понятно, что, увидев их за столиком, я решила немедленно покинуть Франкфурт. Бедная Маня тогда так и не поняла, что случилось.

<p>73</p>

Писатель Анатолий Наумович Рыбаков и его жена, Татьяна Марковна.