В воображении Фрэнсиса Радиация представлялась наполовину саламандрой, ведь, по легенде, она родилась в Огненном Потопе, а наполовину инкубом, который совокуплялся со спящими девственницами – не зря же монстров до сих пор называли «детьми Радиации». То, что этот демон способен причинить человеку все страдания, которые довелось пережить Иову, было подтвержденным фактом, если не догматом веры.
Послушник в ужасе уставился на знак. Текст, начертанный на нем, был предельно ясен. Сам того не подозревая, Фрэнсис вторгся в жилище (покинутое, как он надеялся) не просто одного, но пятнадцати этих ужасных существ!.. Его рука зашарила в поисках бутылочки со святой водой.
2
– A spiritu fornicationis,
Domino, libera nos[6].
От молнии и от бури,
Господи, избавь нас.
От землетрясения,
Господи, избавь нас.
От чумы, голода и войн,
Господи, избавь нас.
От эпицентра,
Господи, избавь нас.
От дождя из кобальта,
Господи, избавь нас.
От дождя из стронция,
Господи, избавь нас.
От осадков из цезия,
Господи, избавь нас.
От проклятия Радиации,
Господи, избавь нас.
От зачатия монстров,
Господи, избавь нас.
От проклятия Мутации,
Господи, избавь нас.
A morte perpetua, Domine, libera nos[7].
Peccatores, te rogamus, audi nos[8].
Смилуйся над нами,
молим тебя, услышь нас.
Прости нас,
молим тебя, услышь нас.
Помоги нам искренне раскаяться,
te rogamus, audi nos.
Шепча на каждом выдохе обрывки стихов из литании святых, брат Фрэнсис осторожно спустился в лестничный колодец древнего Убежища Радиации, вооруженный лишь святой водой и самодельным факелом, который он зажег от углей вчерашнего костра. Фрэнсис прождал целый час, но из аббатства никто не пришел.
Прервать бдения – даже ненадолго, – если ты не болен и не выполняешь приказ вернуться в аббатство – значило ipso facto[9] отказаться от призвания стать монахом Альбертийского ордена Лейбовица. Брат Фрэнсис предпочел бы умереть. Поэтому он стоял перед выбором: либо осмотреть страшную яму до заката, либо провести ночь в своей норе, не зная, таится ли в убежище то, что может проснуться и подкрасться к нему в темноте. Волки и так уже причиняли достаточно хлопот, а ведь они – просто существа из плоти и крови. Существ менее телесных он предпочитал встретить при свете дня; впрочем, теперь, на закате, в подземную нишу свет почти не попадал.
Обломки, которые свалились в убежище, образовали холм, вершина которого располагалась у верхнего пролета лестницы, и между ними и потолком оставалась лишь узкая щель. Брат Фрэнсис протиснулся в нее ногами вперед и обнаружил,