Снова обретя уединение, брат Фрэнсис отнес книгу к себе в «нору» и продолжил делать кладку из выбранных наудачу камней, не заботясь о том, чтобы осмотреть находку паломника. Пока измученное голодом тело поднимало тяжести, пошатываясь под их весом, его разум, словно машина, повторял молитву, дабы обрести уверенность в своем призвании свыше:
– Libere me, Domine, ab vitiis meis… Господь, освободи меня от моих пороков, чтобы в сердце своем я мечтал лишь о воле Твоей и услышал бы Твой зов, если позовешь Ты меня… ut solius tuae voluntatis mihi cupidus sim, et vocatinonis tuae conscius si digneris me vocare. Amen. Господь, освободи меня от моих пороков, чтобы в сердце своем…
Стадо кучевых облаков, жестоко обманувших изнывающую от жажды пустыню, гарцевало по небу, чтобы подарить горам свое влажное благословение. Облака заслоняли собой солнце, и внизу, по обожженной земле за ними тянулись темные тени, дающие хоть и кратковременное, но желанное избавление от обжигающих солнечных лучей. Когда плывущее облако накрывало тенью развалины, послушник лихорадочно работал, а затем, когда тень исчезала, отдыхал, поджидая, когда солнце закроет новый комок небесной шерсти.
Камень паломника брат Фрэнсис нашел совершенно случайно. Бродя по развалинам, он споткнулся о колышек, который старик воткнул в землю. Стоя на четвереньках, Фрэнсис увидел на древнем камне пару свежих меток, сделанных мелом:
Глядя на аккуратно нанесенные метки, он немедленно предположил, что это какие-то символы, и несколько минут их разглядывал. Нет, понятнее не стало… Может, знаки колдовские? Вряд ли, ведь старик сказал: «Бог с тобой», а колдун бы так не сделал.
Послушник вытащил камень из-под обломков и перевернул. Из глубины каменной груды донесся шум, и по склону со стуком скатился камешек. Фрэнсис отпрыгнул назад, спасаясь от возможной лавины, однако скоро все успокоилось. Там, где только что торчал камень паломника, теперь зияло маленькое черное отверстие – вход в нору.
В норах часто кто-то живет.
Впрочем, эту дыру пилигрим запечатал так, что в нее не проникла бы и блоха. Брат Фрэнсис тем не менее нашел палку и робко потыкал ею в отверстие. Никакого сопротивления палка не встретила. Фрэнсис отпустил ее: она скользнула в нору и исчезла, словно упала в большую подземную полость. Он беспокойно подождал. Наружу никто не выполз.
Фрэнсис опустился на колени и осторожно принюхался. Из норы не тянуло ни животными запахами, ни серой; он сбросил вниз камешек и наклонился к отверстию, прислушиваясь. Камешек подскочил один раз, недалеко от выхода на поверхность, а затем, гремя, покатился, по пути наткнулся на что-то металлическое и, наконец, замер где-то далеко внизу. Судя по эху, под землей находилась пещера размером с комнату.
Брат Фрэнсис неуверенно встал и огляделся. Как обычно, ему показалось, что рядом никого нет, если не считать его спутника-грифа. Этот гриф постоянно парил в вышине, а в последнее время наблюдал за Фрэнсисом с таким интересом, что другие грифы иногда