Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.). Федор Селезнев

до умеренно-правых – ратовали за необходимость сближения с Англией[90]. Причем сторонники этого курса имелись также среди деятелей культуры, военных и представителей правящей элиты. В состав Англо-русского литературного общества, поставившего своей целью добиться дружбы Великобритании и России, среди прочих входили: министр императорского двора В.Б. Фредерикс, члены Государственного совета адмирал Н.М. Чихачев и С.А. Мордвинов, юрист А.Ф. Кони, председатель Государственной думы и член ЦК Союза 17 октября Н.А. Хомяков, великий князь Георгий Александрович[91].

      Симпатии к Англии соединяли членов партии Народной Свободы с представителями той части российской элиты, которая разделяла их стремление к сближению России и Великобритании. Однако дружба Англией вначале XX в. автоматически означала вражду с Германией, ибо две эти державы тогда являлись главными геополитическими соперницами. Отношение российской либеральной контрэлиты к англо-германскому противоборству будет рассмотрено далее.

      1.2 Партия народной свободы и роль России в англо-германском противоборстве накануне Первой мировой войны (1908–1914 гг.)

      Основным фактором, определявшим развитие международных отношений в начале XX в. являлась мировая конкуренция Англии и Германии[92]. Николай II стремился удержать Россию в стороне от этого глобального противостояния, одновременно дистанцируясь и от Германии, и от Англии[93]. За проведение такого курса, по мнению И.В. Бестужева, скрупулезно исследовавшего борьбу в России по вопросам внешней политики, ратовало и большинство министров. Среди них: П.А. Столыпин, В.Н. Коковцов, В.Н. Ламздорф, А.П. Извольский. За некоторое сближение с Англией выступали военный министр А.Ф. Редигер и министр торговли и промышленности В.И. Тимирязев. С.Ю. Витте являлся приверженцем антианглийского «континентального» союза России, Франции и Германии. К сторонникам ориентации на Германию Бестужев отнес А.В. Кривошеина, П.Х. Шванебаха, И.Л. Горемыкина, П.Н. Дурново[94].

      Что касается кадетов, то, по мнению, И.В. Бестужева они, исходя из своих идеологических симпатий (к либеральным режимам Англии и Франции) и антипатий (к консервативной Германии) ратовали «за прямой союз с Англией и решительную борьбу с Германией»[95]. В указанном русле лежат оценки американской исследовательницы Мелиссы Стокдэйл. По её мнению кадеты безоговорочно одобрили курс на войну в единении со странами Антанты, борясь за демократическое будущее России после победы[96]. С этой точкой зрения солидарна И.В. Алексеева. Идейная близость – вот, что по её определению вызывало тяготение русской либеральной оппозиции к «передовым демократиям Запада»[97].

      Однако в историографии распространено и другое воззрение. Ряд историков видит внешнеполитическим приоритетом кадетов общенациональные интересы. В такой интерпретации позиция КДП в основном совпадает