– Да, ты. А кто же еще?
– Ну… мисс Маккофферти, к примеру. Хотя я не думаю, что она оказывает на Элизабет благотворное влияние. Я не в первый раз об этом говорю, но после последнего инцидента…
– Согласен, – кивнул герцог. – И я намерен уволить мисс Маккофферти уже завтра утром. Элизабет больше не нуждается в няньке.
Падре Меллит злорадно усмехнулся. Он презирал и ненавидел мисс Маккофферти почти так же, как он презирал и ненавидел герцогиню, вот только выжить няньку Элизабет оказалось сложнее, чем ее мать.
– Мудрое решение, ваша светлость. Попустительство и непокорность невозможно искоренить.
– Да, ты часто мне это говорил. Но я держал ее лишь для того, чтобы у Лили было женское общество. Однако, хватит об этом. Мы славно потрудились, Гарольд, и я сегодня буду спать как младенец.
Покинув кабинет, герцог отправился спать с думой о внуках.
Священник же лег спать с приятными мыслями о том, что в доме больше не будет женщин, нарушающих его покой.
Сидя в кресле, Паскаль изо всех сил старался сохранять спокойствие во время бесконечного допроса, но вытерпеть столь бесцеремонное вмешательство в его личную жизнь было не так-то просто.
– …Я родился девятого июня 1809 года, ваша светлость, в пригороде Парижа.
– …Мой отец держал книжную лавку, ваша светлость. Нет, моя мать была родом из Британии. Она переехала во Францию в юности. Простите, что вы сказали? Она родом из Бата, насколько мне помнится.
– …Да, это верно, ваша светлость. Я действительно получил образование, падре Меллит. Вначале дома, потом – в Оксфорде.
– …Я много путешествовал, ваша светлость. Где именно? По всему Ближнему Востоку, по Индии, Китаю и Японии. И, разумеется, по Европе…Нет, я никогда не служил в армии…
Допрос продолжался все утро, продолжился днем и закончился лишь ближе к вечеру. Как только Паскаля выпустили из кабинета герцога, он тут же отправился на воздух – проветрить голову. Благо, погода была прекрасная, солнечная и теплая.
Паскаль очень старался не выдавать своих чувств и не показывать герцогу и его другу священнику, что он считал подобный допрос оскорбительным. Мучители потребовали, чтобы он дал подробный отчет обо всей своей жизни, но ему ужасно не нравилось говорить о себе, особенно – о смерти родителей, а также о тех месяцах, что провел на парижских улицах, и о довольно мрачных обстоятельствах его прибытия в Англию. Но, судя по всему, его отчет вполне удовлетворил герцога и священника, поскольку за допросом последовало нудное обсуждение условий брачного контракта – имелись в виду и весьма необычные притязания Лили на наследование титула, а также будущее их возможного потомства.
Паскаль со вздохом покачал головой. Что ж, неудивительно, что Элизабет Боуз стала тем, чем стала… Ведь ее отец прямо-таки источал высокомерие. Бесчувствия и черствости у него было в избытке, но в чем ему действительно не было равных, так это в абсолютной и непоколебимой уверенности в том, что все