Дородная молодка обхватила его за плечи и чуть ли не силой втащила на груду соломы. Легла, быстро задирая подол. Прижала Хомку к себе, быстро и горячо зашептала на ухо:
– Спаси, парень! Смилуйся! Не дай погибнуть! Ну пожа-алуйста…
Голос её срывался.
Одуревший Хомка лежал на ней, не чувствуя вообще ничего, кроме острого желания сбежать, как можно скорее и как можно дальше, не видеть ничего, не слышать воплей и визгов насилуемых девушек, забыть, как сам ткнул человека острием бердыша.
– В амбаре вторая дверь есть, – шептала молодка. – Но заложена, забита, засов снаружи, завязан, изнутри не откроешь. За амбар зайди, верёвки разрежь, засов сдвинь. Тогда, коль нас туда загонят и крышу подпалят, мы выберемся. Выживем. Ну, пожалуйста, миленький, дорогой, а? Не бери ещё и такого греха на душу, а я уж тебя приласкаю… вот прямо сейчас… вперёд всего, значит…
Она была прямо под ним, несмотря ни на что, мягкая и тёплая, податливая; однако Хомкино мужское достоинство имело, похоже, обо всём творившемся своё собственное мнение и принимать хоть какое-то участие в процессе отказывалось наотрез.
– Эй, паря, чё замер-то, ровно в тебя кол вогнали? – заржал позади него Копыто. Судя по сменившемуся тембру визгов, разбойник принялся за новую жертву. – И девка твоя чё-то молчит! То не дело! Я люблю, когда они дружно вопят все, чем больше, тем лучше! Давай, дери её, паря, коль ты и в самом деле правильный вор!
«Вор, – подумал Хомка отрешённо. – Игрок, шулер, обманщик. Но не убийца и не мучитель».
– Да, точно, Хомка! Ты, приятель, позеленел просто! – загоготал и Лёшек, слегка задыхаясь.
– Давай, не спи, вишь, душегубы эти уже в подозрениях! – зашипела молодка прямо в ухо Хомке. И вдруг громко застонала, заныла, взмолилась: – Ой-ой-ой, ну не на-адо так… ай-ой-уй… Да давай же ты уже! – последнее было брошено по-настоящему яростным шёпотом. – А то они и тебя не пожалеют! Гасило, мразь, сучёныш, предал…
Она обхватила Хомку, сплела ноги у него на поясе, с силой вдавила в себя, оттолкнула, вновь вдавила и вновь оттолкнула…
– Во! Во! То дело! – громогласно одобрил Копыто. – Давай, паря, жги, покажи, как настоящие воры дело знают!
Послышался угодливый гогот Гасила. Кто-то – похоже, та самая привязанная к лавке Данка – вдруг дико, истошно взвизгнула и захлебнулась.
Хомка зажмурился, невольно подхватывая задаваемый молодкой под ним ритм.
– Так, молодец, молодец, – лихорадочно шептала та. – О, парень, да тебе до меня и впрямь дела никакого нет… Ну ничего, я тебя потом отблагодарю, только двери раскрой!
Хомка не выдержал долго. Глядеть в глаза обнимавшей его девахи он просто не мог.
– А чё, ничё так, – громко объявил он, поднимаясь и делая вид, что подтягивает штаны.
– Гони в амбар девку! – распорядился Лёшек, занятый тем, что привязывал к плетню очередную жертву. – И этих, пользованных, тоже гони!
Хомка