Борька встал, опрокинув табурет, и виновато пожал плечами. Элоиза спрыгнула с подоконника на землю, веерно взмахнув короткими крыльями и, переваливаясь с боку на бок, пошла от клуба прочь. В свете тусклого фонаря Борька к досаде своей заметил, что она ни разу не обернулась.
Через месяц Мячиков написал ему в письме, что Лукова хвасталась, мол, курица её пёстрая взялась за ум и начала приносить ежедневно яйца, беленькие и хорошенькие, как ангельское темя. И что больше со двора не бегала.
Много лет спустя Борис Натанович Бирман, ставший известным пианистом, перебрался в Москву, завёл импресарио, с успехом гастролировал по Европе и Америке, но непременно каждый концерт заканчивал фортепьянной версией «Польки» Штрауса-сына. Внимательный зритель мог бы заметить, что на последних аккордах маэстро набирал в грудь воздух и краем глаза косился на ближайшее окно – фальшивое или настоящее, стрельчатое или круглое, после же недовольно выпячивал нижнюю губу и тяжело вздыхал тихонечко «во-ох».
Владимир Глазов
«Вдруг оторвешься от стишка…»
Вдруг оторвешься от стишка
и выглянешь в окно.
И вроде бы лежат снега,
а все одно – черно.
Бывает, с книжкой пролежишь
и день, и два, и три.
И вроде бы прекрасна жизнь,
откуда ни смотри.
И вроде бы летишь, летишь
в неведомы края…
А это ты в снегу лежишь.
Неужто, вправду, я?
Ну, вот же, встал из-за стола.
Стою, вот, у окна!
А надо мной сыра земля.
А все вокруг – война.
Партия в шахматы
Я не вижу вперед ничего.
Пережит (д) ок я на сорок третьем.
Мне пора бы взять самоотвод,
да докука потом женам-детям.
Только помню: больницы, детсад,
школу, снова больницы за лесом.
Первый шахматный – с шахом – разряд
и разряды электрофореза.
В общем, так себе вышел дебют.
Похоронные марши генсеков.
Пешки ходят вперед, и их бьют
во дворах малолетние зэки.
Но пока еще есть что на стол
деду с бабой поставить на праздник.
Жаркий спор-разговор про футбол —
самый острый, но и безопасный.
Ах, какая команда была
Малофеева! И Прокопенко
что творил! – «Очередь подошла, —
баба вставит, – на финскую стенку».
Неплохая позиция… Мал,
хоть болезнен, удал и, упорный,
я не только играл,