– Где, где этот солдатик? – воскликнул он, подбежав к Дмитрию Алексеевичу.
Показав ему солдатика, Старыгин спросил:
– Почему вы так уверены, что это именно тот солдатик, который пропал у вас? На мой взгляд, все оловянные солдатики похожи друг на друга, как… как вы с братом!
– Я не ожидал от вас такого! – надулся тот, кто оказался Борисом. – Вы ведь не скажете, что все картины похожи одна на другую!
– Ну, нельзя же сравнивать! Одно дело картины, другое – солдатики, детские игрушки…
– Во-первых, вовсе не детские игрушки. Хороших оловянных солдатиков собирают серьезные коллекционеры. Я знаю одного миллионера, крупного банкира, который душу готов отдать за редкий экземпляр… Солдатики – это замечательный материал по истории войн. По ним можно изучать обмундирование и вооружение различных эпох и армий. А что касается именно этого солдатика – в первую очередь обратите внимание на цвет мундира и портупеи. Желтая портупея при синем мундире – это цвета второго гренадерского полка армии герцога Мекленбургского. Именно этот полк представлен в нашей композиции. Но самое главное… вы позволите? – он протянул руку, осторожно взял у Старыгина солдатика и взвесил его на ладони. – Ну, конечно же, это именно он! Неужели вы не заметили?
– Что я должен был заметить? – недоуменно переспросил Дмитрий Алексеевич.
– Не заметили, какой он тяжелый! Это же не оловянный солдатик, как и вся розенберговская серия!
– Не оловянный? – Старыгин окончательно растерялся. – А какой же еще?
– Свинцовый, конечно же! – вмешался в разговор второй брат, видимо Глеб, который до этого только в умилении любовался найденным солдатиком. – Это большая редкость, настоящий раритет! Неужели вы никогда не слышали про свинцовую армию Фрица Розенберга?
– Честно вам скажу – не доводилось! – признался Старыгин. – И фамилию слышу впервые…
– Удивительно! – Братья переглянулись. – Фридрих Розенберг был придворным алхимиком герцога Мекленбургского. Он обещал своему хозяину превратить свинец в золото, и говорят, у него имелось что-то очень важное, то ли какой-то необходимый минерал, то ли старинный талисман, так что Фридрих не сомневался в успехе.
Фридрих тяжело приподнялся на узкой и жесткой койке и застонал, разом вспомнив всю безысходность своего положения.
Он спустил ноги на холодный каменный пол, встал, пересек свою комнату – свою камеру, свою золотую клетку – подошел к умывальнику, зачерпнул тепловатой затхлой воды, плеснул на лицо. Бодрости не прибавилось, но хотя бы удалось разлепить глаза.
Следовало побриться: нельзя опускаться ни в каком положении, даже в таком скверном, но не хотелось делать никаких лишних движений. Все тело болело, каждая кость, каждый сустав.
Он сделал над собой усилие, поднял круглое зеркало с серебряной ручкой, всмотрелся в свое лицо.
Тусклые глаза, землистая кожа, серая щетина отрастающей бороды. Морщины, избороздившие