– Кто «они»?
– Ну, эти, из Лиги Борьбы за права андроидов. Они не пропускают ни одного мало-мальски известного человека. И всем подсовывают свою петицию.
– Да, они меня просили подписать…
– Неужели вы подписали, сэр?
– Нет, – отрезал Саттон. Он внимательно разглядывал Геркаймера. – Ты ведь андроид, – сказал он прямо, – и по идее, должен быть с ними заодно.
– Сэр, – с неожиданным энтузиазмом ответил Геркаймер. – Говорят-то они правильные вещи, но делают все не так. Они призывают людей проявить к нам милосердие, пожалеть нас. А нам не нужны ни милосердие, ни жалость.
– А что вам нужно?
– Нам нужно, чтобы с нами обращались как с равными. Но чтобы равенство было таким, каким мы его понимаем, и чтобы это было не по указу ни по какому и чтобы люди не думали, что они нас облагодетельствовали!
– Понятно, – сказал Саттон, тронутый его искренностью. – Я, видимо, так все и понял, только не мог выразить словами…
– Дело обстоит вот как, сэр, – заторопился Геркаймер. – Люди создали нас. Спасибо им за это. Но они выращивают нас, как фермер выращивает скотину. Они создали нас для определенных целей и так и пользуются нами. Они могут быть даже очень добры к нам, но в этой доброте почти всегда есть что-то от жалости. А нам не положено иметь своего мнения. Мы не имеем права ни на что. Мы…
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, но блеск в его глазах внезапно померк, черты лица снова стали печально-безучастными.
– Простите, сэр. Зря я вам надоедаю.
– В этом деле я твой товарищ, Геркаймер, – просто и спокойно сказал Саттон. – Помни об этом. Я твой друг и доказал это тем, что не подписал эту дурацкую петицию.
Геркаймер смотрел в пол, а Саттон – на него. Он дерзок и хитер, думал Саттон. И мы сами их такими сделали. Это печать рабства, которую они получают вместе со штампом на лбу.
– Ты можешь быть совершенно уверен в том, что уж чего-чего, а жалости я к тебе не испытываю, – сказал он Геркаймеру.
– Благодарю вас, сэр, – радостно встрепенулся Геркаймер. – За себя и за остальных, спасибо вам.
Саттон повернулся и пошел к двери.
– А вас можно поздравить, сэр, – сказал ему в спину Геркаймер. – Вчера вечером вы были на высоте.
Саттон обернулся.
– Бентон промахнулся, – ответил он. – Мне ничего не оставалось, кроме как убить его.
Геркаймер кивнул.
– Но дело не в этом, сэр. Насколько я знаю, это первый случай, когда человек убит выстрелом в руку.
– В руку? То есть как это – в руку?!
– В руку, сэр. Точнее, в плечо.
– И он умер?
– О да. Совсем умер, совсем.
Адамс щелкнул зажигалкой и подождал, пока пламя станет устойчивым. Он смотрел на Саттона, но во взгляде его не чувствовалось ни радости, ни удивления, ни волнения – все это было спрятано внутри.
Этот взгляд, помнил Саттон, одна из его излюбленных штучек. Он смотрит на тебя, как сфинкс, и если его